Император Николай II и евреи

После такого вступления Цельс сообщает обвинения одного раввина против Христа. Это самый важный и самый интересный отрывок во всем сочинении. В нем в полном виде отражены настоящие чувства евреев к христианам с самых первых веков Христианства. Изобличения раввина с первой до последней буквы обнаруживают самую яростную ненависть. Они начинаются с кощунственной клеветы против Божьей Матери: Спасителя называют приемным сыном египетского слуги, а апостолов – «отпетыми мытарями и лодочниками» очень низкой нравственности, которых Иисус длительное время дурачил с помощью магии, которой он обучился в Египте и «которых он не до конца убедил». Воскресение Христа, естественно, полностью отрицается. Так как если бы Иисус действительно воскрес, Он, по мнению раввина, должен был бы показаться старейшинам народа, потому что Ему больше нечего было их опасаться, и Он мог бы постараться сделать так, чтобы все удостоверились в Его Воскресении, так сказать, в официальном порядке. Затем раввин упрекает Христа в следующем: «Он говорит, что некий Сатана повторит Его чудеса; не является ли это признанием того, что все эти чудеса служат отнюдь не доказательством Божественной силы, но являются плодом обмана и преступления?.. Мессия, которого нам обещали пророки, будет великим и могущественным правителем, хозяином земель, всех народов и всех армий»[118].

«Правдивое слово» Цельса замечательным образом подтверждает слова г. Дарместетера, что именно еврей «изготовил весь смертоносный арсенал рассуждений... который незаметно подтачивает Христианство. в самом сердце религии Христа...». При этом помимо попыток подкопаться под Христианство ужасающая клевета, распространявшаяся против Христианства евреями, не только была направлена на уничтожение его основ, но и была причиной чудовищных гонений, которым в первых веках подвергались христиане со стороны римских императоров. Не стоит забывать, что Цельс был современником Марка Аврелия и что точка зрения раввина, эхом которого, как предполагается, выступает Цельс, полностью разделялась императором-философом, проводившим против христиан гонения, по своей жестокости не уступавшие гонениям Нерона, Домициана и Диоклетиана. Достаточно вспомнить имена мучеников той эпохи: Поликарпа, старца 86 лет, последнего ученика апостолов, Иустина Философа, Понтина в возрасте более 90 лет, епископа Лиона, Понтика, юноши 15 лет и юной Бландины, бесстрашно проповедовавшей в цирке своим братьям по страданиям и умершей последней от когтей хищников. Все они были замучены во времена Марка Аврелия и Цельса, которые оба черпали свою ненависть к христианам у евреев.

Так было всегда, в ходе всей истории, начиная с земной жизни Христа до наших дней. Всегда и везде евреи были самыми страшными врагами Христианства, беспощадно боровшимися с ним изо всех своих сил. В зависимости от обстоятельств менялись только методы этой борьбы.

В Средневековье все их усилия были направлены на разрушение христианского общества посредством развращения его членов и основной приманкой были таинственные чары каббалы.

«Если Талмуд – душа еврея, — говорит Гужно де Муссо, — то душой самого Талмуда является каббала, основной книгой которой является Зоар. Почитатели этой религиозной книги говорят нам, что каббалистическое учение является догмой Высшей Магии. (Здесь Гугно де Муссо делает ссылку на сочинение знаменитого оккультиста середины XIX века, расстриженного монаха Констана, принявшего имя Элифаса Леви[119].) Потому что каббала, говорит нам оракул тайных обществ (Элифас Леви), является матерью оккультных наук; и гностики – эти еретики, доводившие до святотатства ошибки интеллигенции, – и развращение нравов порождены каббалистами...

Г-н Франк (современный еврейский ученый) дает следующее определение науке каббалы: таинственная наука, отличающаяся от Мишны, Талмуда, священных книг, наука мистическая, порожденная потребностью к независимости и философии... которая получила распространение среди евреев в конце первого века христианской эры»[120].

Мишле, знаменитый французский историк середины XIX века, прославлял революцию 1789 года и приветствовал революцию 1848 года «как реализующую все его чаяния о свободе во Франции и в мире». В его «Введении в современную историю» он представляет Христианство, Реформацию и революцию в качестве трех основных этапов истории человеческой свободы[121]. Однако тот же Мишле, имя которого пользуется таким почетом во всех масонских кругах, в столь же ярких красках изображает картину юга Франции в XII-XIII веках, когда там процветала ересь альбигойцев: «Семитское присутствие в Лангедоке (евреи и арабы) было очень велико... Было бесчисленное множество евреев, с ними дурно обращались, однако, несмотря на трудности, они процветали в Каркасонне, Монпелье, Ним; их раввины имели там общественные школы...»[122].