Император Николай II и евреи

Вот основные выдержки из нее:

«В “American Hebrew” (1921. – № 15, 16) вышли два интервью с княгиней Радзивилл и г-жой Херблат, посвященных “Протоколам Сиона”. В последнем выпуске “La Revue Mondiale” опубликована статья княгини Радзивилл, содержание которой почти полностью повторяет интервью, которое она дала “American Hebrew”. Мы перепечатываем два интервью, вышедших в “American Hebrew”.

Начиная с 1905 г., когда “Протоколы” за подписью таинственного Нилуса были впервые опубликованы, — говорится в этой американской газете, — евреи и беспристрастные неевреи всюду силились доказать, что “Протоколы” представляют собой сплошной вымысел, но не доставало прямых доказательств этого факта.

Такое доказательство предоставила “American Hebrew” княгиня Радзивилл, много писавшая по русским и европейским вопросам и принадлежащая к старой русской аристократии.

По счастливой случайности стало известно, что княгиня является одним из двух человек, которые видели рукопись “Протоколов” до их распространения в России и во всем мире. Мы просили ее дать нам интервью, на что она согласилась с большой готовностью. Она была откровенна, любезна, симпатична и предупредительна.

Княгиня говорила с убеждением и без страха, отдавая отчет в значимости своих слов.

Княгиня Радзивилл видела рукопись в Париже, где ее готовили секретные агенты царя.

Ей известно, кто был инициатором этой работы и на какой результат рассчитывали после ее издания...

Происхождение “Протоколов Сиона” восходит к 1884 г., т. е. задолго до их публикации Нилусом. Они были сфабрикованы под определенную политическую цель после убийства императора Александра II, и к ним снова вернулись в 1904 г. с той же задачей.

Наши читатели найдут далее замечательное свидетельство княгини Радзивилл, доказывающее, что “Протоколы” представляют собой лишь бессовестную ложь.

“После убийства Александра II его сын и наследник Александр III был очень огорчен тем, что убийство его отца было подготовлено и исполнено русскими, принадлежащими к высшему обществу... Руководители крайне консервативной партии прикладывали все возможные усилия, чтобы убедить Александра III в том, что убийство его отца произошло вследствие интриг евреев, планировавших уничтожение всех монархий. Именно генерал Оржевский, возглавлявший в то время департамент политической полиции, решил убедить императора в этом при помощи подлога и фальшивки... Для осуществления своего рискованного плана Оржевский направил агентов в Париж для изготовления подложных документов. Эти агенты работали тщательно и ловко. Они компилировали старые книги, цитировали еврейских философов и искали в анналах французской революции темы для подстрекательных речей. Они полностью посвятили себя этой работе, пытаясь доказать, что еврейский народ представляет собой банду убийц, стремящихся разрушить социальный строй в России, во главе которого стоит Александр III. Не имея прямого доступа к царю, генерал Оржевский пытался встретиться с ним через генерала Черевина, начальника конвоя, одной из функций которого была личная охрана государя. Черевин отказался участвовать в этой интриге, и это, скорее всего, стало причиной отставки Оржевского. Парижский отчет, т. е. фальшивая рукопись, осталась в архивах Третьего отделения.

Мне известно, что генерал Черевин также сохранил ее копию, которую он включил в свои мемуары. Он завещал оригинал рукописи императору Николаю II и дал мне копию, так как я была одним из самых близких его друзей.

После войны с Японией и первой русской революции тайные агенты и русская полиция во главе с великим князем Сергеем снова задались целью успокоить императора Николая II. Необходимо было найти доказательство, что среди русских не было недовольства режимом.

Тогда вспомнили о хранившемся в архиве Третьего отделения документе Оржевского. Документ разыскали и тщательно изучили. Его признали годным для использования. В Париж были посланы агенты, чтобы доработать и исправить рукопись, придав ей более современный вид.

Эта работа была поручена следующим лицам: во-первых, знаменитому Рачковскому – начальнику русской тайной полиции в Париже, затем Манасевичу-Мануйлову – любимцу премьер-министра Штюрмера и, наконец, Матвею Головинскому – его мать была крупной помещицей в Уфимской губернии, где у меня было имение.

Речь идет о 1904-1905 гг. В то время я жила в Париже. Головинский явился ко мне с визитом. Я приняла его как человека, с матерью которого была знакома, но не знала, что он служит в тайной полиции.

Однажды мне и нескольким друзьям он показал сочинение, над которым он работал с Рачковским и Мануйловым. Он сообщил, что эта книга должна была подтвердить существование широкого еврейского заговора, направленного против мирового порядка. По его словам, единственным способом победить этот заговор было выселение всех евреев из России.

Мы посмеялись над этим проектом. Но Головинский, видимо, очень гордился своим произведением.

Я неоднократно видела эту рукопись; видели ее и мои друзья, в том числе одна американка, в настоящее время находящаяся в этой стране.