Император Николай II как человек сильной воли

Несмотря на все принятые меры предосторожности, избежать ушибов полностью было невозможно, и время от времени случались мучительные припадки страшной болезни. Самый сильный из них произошел осенью 1912 года в Спале,’[25] в результате несчастного случая, во время пребывания Царской Семьи в Беловежской Пуще. Прыгая в лодку, Наследник оступился, упал и сильно ударился верхней частью ноги об уключину. Вначале казалось, что это несчастье не будет иметь серьезных последствий. Через неделю, проведенную в постели, Наследник настолько поправился, что Семья переехала в Спалу. Здесь, после поездки в коляске на прогулку, вместе с Государыней, по тряской дороге, болезнь возобновилась с небывалой силой. Обнаружилось сильное внутреннее кровоизлияние в паху, причинявшее больному нестерпимые мучительные боли. Лейб-медик д-р Е. С. Боткин[26] вызвал из Петербурга лучших специалистов – профессоров Остроградского, Раухфуса и Федорова с его ассистентом др-м Деревенко. Им пришлось ждать четыре дня, прежде чем они смогли произвести тщательный осмотр больного, так как невыносимая боль не допускала этой возможности. На консультации они объявили состояние здоровья Наследника безнадежным.[27]

Профессор Федоров предупредил Государя, что кровоизлияние в области желудка продолжается и что конец может наступить ежечасно.

По настоянию министра двора графа Фредерикса, Государь разрешил оповестить русский народ о болезни Наследника и публиковать бюллетени о состоянии его здоровья. По всей необъятной России во всех церквах при огромном стечении народа ежедневно служились молебны о выздоровлении Наследника. Казанский собор в С.-Петербурге был полон молящимися днем и ночью. Три недели Наследник находился между жизнью и смертью, день и ночь он мучительно стонал, и даже часто кричал от нестерпимой боли. Для окружающих было настолько тяжело слышать постоянные стоны царственного страдальца, что иногда, проходя мимо его комнаты, они не могли удержаться и затыкали уши ватой. Между тем, окружающая жизнь почти нисколько не изменилась. Официальные приглашения, завтраки и обеды не отменялись, так как Их Величества не хотели, чтобы настоящая болезнь Алексея Николаевича стала известна. Здесь впервые воспитатель Наследника Пьер Жильяр был свидетелем необыкновенной выдержки, самообладания и силы воли Императора: «Несколько раз казалось, что Алексей Николаевич умирает. Однажды, сидя за завтраком, Государь получил записку от Государыни, которая оставалась с Сыном. Прочтя записку, Государь сильно побледнел и знаком показал профессору Федорову встать из-за стола: Императрица писала, что страдания маленького Алексея Николаевича настолько сильны, что можно ожидать самого худшего. Но Алексей Николаевич продолжал дышать и агония продолжалась. На следующий день, 10-го октября, вечером, когда лица ближайшей свиты сидели в гостиной Государыни, бессильные чем-либо помочь, неожиданно в дверях появилась принцесса Ирина Прусская, сестра Государыни, приехавшая помочь и утешить сестру. Бледная, как полотно, она просила всех разойтись, так как состояние Наследника было безнадежно. Алексея Николаевича причастили Святых Таин, и бюллетень, отправленный в этот вечер в Санкт-Петербург, был отредактирован в предвидении того, что следующий бюллетень будет содержать сообщение, что Его Императорское Величество Наследник Цесаревич скончался».

А. А. Вырубова пишет в своих воспоминаниях: «Я вернулась обратно во дворец в 11 час. вечера; вошли Их Величества в полном отчаянии. Государыня повторяла, что ей не верится, чтобы Господь их оставил. Они приказали мне послать телеграмму Распутину.[28]

Он ответил: «Болезнь не опасна, как это кажется. Пусть доктора его не мучают».[29]

И, действительно, через день кровоизлияние остановилось и наступило медленное выздоровление. Доктора были в недоумении, считали это явление с медицинской точки зрения необъяснимым, и признали это исцеление чудесным. Один из позднейших американских исследователей писал: «Роль телеграммы Распутина в выздоровлении Алексея Николаевича в Спале считается одним из самых таинственных эпизодов всей легенды о Распутине».[30]

Когда Император и Императрица увидели, что наука, медицина бессильна спасти их сына, они со всей силой своей пламенной веры обратились к богу. Их вера и смирение были безграничны. В самые худшие дни, между шестым и десятым октября, после того как, в результате консилиума, доктора вынесли свой безнадежный приговор, кто-то из приезжавших в Спалу спросил Императора о состоянии здоровья Наследника. Государь спокойно и тихо ответил: «Надеемся на Бога». Как уже было сказано выше, по целому ряду соображений, и Их Величества считали своим монаршим долгом скрывать, что Наследник болен гемофилией. При таких обстоятельствах, чтобы вынести нравственную попытку, которую им пришлось выдержать в Спале, надо было обладать необыкновенной силой воли, и этот случай является одним из наиболее ярких примеров, подтверждающих наличие у них этой черты характера.