Император Николай II. Мученик

Текст ультиматума фактически предполагал капитуляцию Сербии. Более того, Вена известила остальные державы о своем ультиматуме только 11/24 июля, то есть к самому окончанию срока ультиматума. Таким образом, австро-венгерское правительство сделало все, чтобы мирное посредничество других европейских держав стало невозможным.

Не вызывает сомнений, что за спиной австро-венгерского ультиматума стояла Германия. В Берлине получили его экземпляр текста ещё 9/22 июля, и германское правительство прекрасно было о нём осведомлено. 10/23 июля Вильгельм II на полях телеграммы фон Ягова оставил помету в своём стиле, в которой совершенно недвусмысленно определил Сербию как «банду грабителей, которых нужно прибрать к рукам за их преступления»{711}.

14/27 июля граф Берхтольд сообщил императору Францу Иосифу, что сербские войска напали на австрийскую погранзаставу в районе Темеш-Кубина. Это была откровенная ложь, которая вскоре была опровергнута тем же Берхтольдом. В Австро-Венгрии началась мобилизация, её войска стягивались к сербской границе. В тот же день Франц Иосиф подписал манифест об объявлении Сербии войны. На следующий день, 15/28 июля 1914 г., Берхтольд официально известил об этом телеграммой сербское правительство{712}{713}.

Император Николай II и предвоенный кризис 1914 г.

Начавшийся 1914 г. внешне не предвещал никаких потрясений. В марте Царская Семья отправилась в свою любимую Ливадию, где в сентябре 1911 г. архитектором Н. П. Красновым был построен новый Большой дворец. Изумительное по своей красоте здание, построенное из белого инкерманского камня в стиле итальянского Возрождения, представляло собой отличное место отдыха для Царской Семьи и рабочую резиденцию Государя. По словам В. Н. Воейкова, Ливадийский дворец «был одним из самых красивых дворцов, когда-либо мною виденных»{714}. Поразительно, но этот большой дворец, вместе с внутренней отделкой, был построен с марта 1910-го по сентябрь 1911 г., то есть всего за полтора года. 20 сентября 1911 г. Царская Семья впервые переступила порог своего нового летнего дома. Тогда никто из ее членов не мог предположить, что прожить в нем им придется всего четыре сезона. В последний раз это случилось весной 1914 г. «Какая благодать быть снова в Крыму», – записал Государь в своем дневнике 30 марта{715}. Во время пребывания в Крыму Царская Семья устраивала в Ялте благотворительные базары, которые продолжались несколько дней и вся выручка от которых шла беднейшим слоям населения Ялты и на борьбу с детским туберкулезом. К этим базарам Государыня и Великие Княжны готовили акварели и рукоделия. Работы Царской Семьи продавались в главном шатре лично Императрицей. «Надо было видеть, – вспоминал В. Н. Воейков, – с каким искренним энтузиазмом ялтинская публика встречала на базаре Высочайших особ и как все наперебой толпились вокруг шатра Императрицы, чтобы из ее рук получить какую-либо вещицу. Царская Семья держалась со всеми в высшей степени просто»{716}.

Там же, в Крыму, Царская Семья встретила последнюю мирную Пасху и 3 апреля причастилась. Государь совершил поездку по Крыму, осмотрел крестьянские хозяйства, слушал русских и татарских песенников, посетил имение барона Ф. Э. Фальц-Фейна Аскания-Нова, славящееся своим заповедником, в котором насчитывалось 58 видов млекопитающих, 344 вида птиц, а в общей сложности почти 2000 разных животных. «Голова ходила кругом от стольких впечатлений и поразительного разнообразия животных», – записал в дневнике Николай II{717}. Осматривая крестьянские хозяйства, Николай II был поражен их общим благоустройством, великолепными посевами и тучным скотом, что, несомненно, являлось результатом Аграрной реформы{718}.