Император Николай II. Тайны Российского Императорского двора

В то же время ко мне зашел как-то полковник Сводного полка К. и спросил, играю ли я в бридж и смогу ли я освободиться на один вечер, чтобы участвовать в игре на приз, устраиваемой Великим Князем Георгием Михайловичем, так как один из предположенных участников неожиданно заболел. Уверенный, что Их Величества всегда охотно отпустят меня к Великому Князю, я ответил утвердительно. Довольный успехом, полковник К., которому Великий Князь поручил срочно найти заместителя заболевшему, отбыл немедленно в «Харокс» (правильно Харакс. — В. Х.), где и доложил Великому Князю о найденном им в моем лице вполне подходящего игрока. Великий Князь остался вполне удовлетворенным и благодарил полковника К., но в это время раздался голос Великой Княгини Марии Георгиевны: «Нет, флигель-адъютанта Фабрицкого мы не можем пригласить, так как этим могут быть недовольны Их Величества, гостем которых он состоит». Никакие уверения полковника К., что никакого недоразумения быть не может, не имели успеха и приглашение не состоялось.

Задолго до 6-го ноября, день особо празднуемый Великим Князем Николаем Николаевичем, всей свите Государя было известно о приглашении на парадный обед всех из Ливадии. И действительно, 6-го ноября Их Величества и вся свита, кроме меня, провели почти весь день в имении Великого Князя Николая Николаевича. У Великого Князя Александра Михайловича состоялась как-то большая охота, на которую были приглашены Их Величества со всей свитой, кроме меня.

Наступал день 6-го декабря, Тезоименитства Государя и праздник Гвардейского экипажа. В Петербурге обычно в этот день назначался большой парад тем частям войск, которые в этот день праздновали праздник части.

В этом году Государь приказал назначить парад на площадке Ливадийского дворца всем частям войск, находящимся в Крыму, и представить Ему на утверждение офицера, для командования парадом. Для этой цели состоялось небольшое заседание под председательством министра Двора, на котором после распланировки парада приступили к выбору командующего. Флаг-капитан Нилов предложил назначить меня, как имеющего большой опыт и совершенно свободного в данное время от службы и офицера части, празднующей в этот день свой праздник. На это министр Двора, от внимания которого мало что скрывалось, сказал: «Оставим лучше его в покое, хоть он и вполне подходит к этому назначению, и без того достаточно его мучают и о нем говорят». Парадом командовал генерал Думбадзе[347]

. Вспоминаю это не по чувству злобы, которой ни тогда, ни теперь ни к кому не испытываю, а лишь с целью показать, в каких трудных условиях жилось Русскому Самодержавному Царю.

«Стоит Нам приблизить к Себе кого-нибудь, чтобы про этого человека начали бы сейчас говорить дурное», — сказал мне как-то Государь в присутствии Императрицы, молча согласившейся с этим. И Они были глубоко правы, так как людской зависти и злобе нет границ, и в этом не щадили даже и Их Величеств, подававших между тем пример исключительного супружеского счастья и почти святой жизни.

Пребывание мое в Ливадии затянулось до 9 декабря, когда, наконец, Государь разрешил мне ехать в Петербург, где мое присутствие становилось уже необходимым.

Прожив в Ливадии с 15 октября по 9 декабря, находясь в беспрерывном общении с Их Величествами и наблюдая Их в различное время и при различных обстановках, мне удалось составить себе ясное представление об Их характерах. Настанет время, когда беспристрастный историк воздаст должное Царю-Мученику и Его многострадальной Семье, положивших жизнь Свою за народ Свой. В своих воспоминаниях я хочу лишь дать самое правдивое описание того, что я видел и слышал.

X

Государь Император Николай II обладал характером ровным, спокойным и при этом был редко выдержанным и воспитанным человеком. Это сочетание производило на людей, мало знакомых с Его Величеством, впечатление как бы мягкости Его характера. В самые тяжелые моменты царствования, в бесконечно тяжелые минуты болезни Супруги или Детей, Его Величество всегда сохранял хладнокровие и кажущееся полное спокойствие, что многие объясняли бессердечием.

Доброты и справедливости Государь был необычайной. Всегда при всех решениях Его Величество руководился желанием не обидеть кого-либо хотя бы случайно, почему и не принимал почти никогда быстрых решений, что и породило слухи о Его нерешительности и о нелюбви Его к людям с решительным характером. Как доказательство противного, могу привести пример беспрерывных ровных отношений Государя к таким людям, как например: генерал-лейтенант барон Фридерикс и граф Бенкендорф, генерал-адъютант Ванновский, генерал-адъютант Ломен, свиты Его Величества генерал-майор Орлов, генерал-адъютант Дубасов, генерал-адъютант Григорович, генерал Думбадзе и т. д. Все эти личности, игравшие видную роль в царствование Государя, обладали исключительными решительными характерами и вместе с тем всегда неизменно пользовались доверием и уважением Своего Монарха.