Император Николай II. Трагедия непонятого Cамодержца

Небольшое улучшение здоровья привело Александра III к решению оставаться в Спале. Вечером 7 сентября врач Г.А. Захарьин обрушил на Царскую Семью тяжелое известие: у Государя хроническое воспаление почек – нефрит, болезнь в то время неизлечимая. 15 сентября Царя осмотрел известный немецкий врач Э. Лейден, подтвердивший этот диагноз. Врачи настаивали на немедленном переезде в Крым, где больной должен был оставаться в течение всей зимы. Александр III нехотя согласился. Николай Александрович помнил разрешение отца не ехать в Крым, а отправиться к Аликс. Но как поступить теперь, когда болезнь отца приняла настолько серьезный характер? Николай Александрович писал в дневнике, что в нем «целый день происходила страшная борьба между чувством долга – остаться при дорогих Родителях и поехать с ними в Крым – и страшным желанием полететь в Вольфсгартен к милой Аликс!»[268]. Но, «первое чувство восторжествовало и, высказав его Мама», совесть успокоилась[269]. В тот же день он сообщил Аликс о своем решении[270]. Она полностью разделяла решение своего Суженого: «С любовью поцелуйте за свою невесту своего дорогого Отца. Выполняйте свой долг. Это самое лучшее, остальное предоставьте Богу»[271]. Когда Царь узнал, что Ники не едет в Вольфсгартен, он был изумлён и даже хотел настоять на его отъезде, но, встретив непоколебимое желание сына остаться, уступил.

17 сентября Цесаревич зашел в спальню Родителей проведать их. Супруги сидели друг против друга и не говорили ни слова. Оба чувствовали приближение чего-то страшного и неизбежного. «У меня комок подступил к горлу, и я сказал какую-то ерунду, пытаясь рассмешить их»[272].

18 сентября «Правительственный вестник» сообщил, что «по совету профессоров Захарьина и Лебедева, Государь отбывает в Ливадию для временного там проживания»[273]. Врачи советовали Александру III отправиться на Корфу, но тот наотрез отказался, заявив, что «русский Царь должен умереть в России»[274]. 21 сентября Царская Семья прибыла в Крым.

Несмотря на тяжкие мучения, Александр III оставался со всеми ласков, ровен и приветлив. 5 октября Царь высказал пожелание, чтобы Аликс как можно скорее прибыла в Ливадию. Николай Александрович сразу дал об этом телеграмму в Дармштадт. 8 октября Принцесса пересекла границу Российской империи и направила Жениху телеграмму. Цесаревич записал в дневнике: «Получил чудную телеграмму от милой дорогой Аликс уже из России о том, что она желала бы миропомазаться по приезде – это меня тронуло и поразило до того, что я ничего долго сообразить не мог!»[275] 9 октября Николай Александрович сообщил отцу Иоанну Янышеву, что Аликс «после борьбы переходит в Православие с убеждением»[276].

По инициативе Великой Княгини Александры Иосифовны[277]^* в Ливадию был доставлен известный на всю Россию протоиерей Иоанн Сергиев, которого в народе называли Иоанн Кронштадтский. По молитвам этого священника происходили великие чудеса, в том числе и исцеления смертельно болящих. 8 октября отец Иоанн Кронштадтский отслужил в Ливадийской церкви молебен о здравии болящего Государя. На следующий день Цесаревич впервые увидел «Всероссийского батюшку»[278], который посетил умирающего Царя[279].