Император Николай II. Трагедия непонятого Cамодержца

В царствование Императора Александра III с новой силой обострились русско-английские противоречия[307]. В 1872–1873 гг. между Россией и Англией было подписано соглашение, согласно которому обе державы договорились о создании «буферного пояса в Средней Азии», причём Лондон взял обязательство удерживать афганского эмира от агрессивных действий против России[308]. Однако англичане игнорировали эти договоренности: с их согласия афганцы постоянно совершали набеги на пограничные области Российской империи[309]. Наиболее опасным стал инцидент на р. Кушка в 1885 г., который едва не привел к англо-русской войне. Лишь выдержка Александра III, а также убедительная демонстрация готовности России мобилизовать свои вооружённые силы заставили Британию отступить. Однако английская дипломатия продолжала считать Россию своим главным противником. Во время парламентских дебатов 1885 г. премьер-министр У. Гладстон заявил: «Русский кошмар должен быть устранён каким-нибудь решительным ударом»[310]. В 1887 г. между Англией, Австро-Венгрией и Италией был заключен Средиземноморский союз (т. н. Средиземноморская антанта), имевший антифранцузскую и антирусскую направленность[311]. Таким образом, Александр III не мог исключать, что в случае военного столкновения с Германией и Австро-Венгрией, последние не получат поддержку Лондона.

При Александре III сильно ослабло русское влияние на Балканах, прежде всего в Болгарии, которая была освобождена русскими войсками от османского ига в 1877–1878 гг. Во многом, это был результат ошибочной политики правительства Александра III[312]. В.В. Дегоев отмечает: «Отсутствие гибкого, системного, рассчитанного на перспективу подхода повлекло за собой целую цепь ошибок, шараханий из одной крайности в другую»[313]. В результате в Болгарии утвердилась антирусская диктатура С. Стамболова, а на княжеский престол избран австрийский принц Фердинанд Саксен-Кобургский, которого Александр III называл «комичной кандидатурой»[314]. Дипломатические отношения между Россией и Болгарией были разорваны.

События в Болгарии во многом были спровоцированы Веной, которая после Берлинского конгресса стремилась к установлению своего господства на Балканах. Германский канцлер О. фон Бисмарк оказывал Австро-Венгрии в этом тайное содействие. Все это противоречило духу «Союза трёх императоров», заключенному ещё в 1873 г. между Россией и Австро-Венгрией, к которому затем примкнула и Германия[315].

В конце 1886 г. канцлер О. Бисмарк вновь вернулся к своим планам военного разгрома Франции. К середине февраля германское командование выдвинуло к французским границам 120 тыс. чел.[316] Но Александр III не допустил расправы немцев с Францией, открыто заявив, что поддержит ее. Но также невозможным было и сохранение «Союза трех императоров», заключенного в июне 1881 г. между Александром III, Вильгельмом I и Францем Иосифом[317]. В ответ, по инициативе Берлина и Вены, в 1887 г. не был возобновлён «Союз трех императоров», чему Александр III нимало не был огорчен[318].

Дополнительной «гирей», по определению Н.А. Троицкого, на русско-германских отношениях стала крайняя нелюбовь Александра III к новому императору Вильгельму II[319]. Царь в буквальном смысле слова не мог переносить «юркого, словоохотливого, лживого в самой основе своей натуры» Вильгельма[320].

Александр III все более склонялся к коренному изменению характера отношений с Французской республикой[321]. 11 (23) июля 1891 г. в Кронштадт с дружественным визитом прибыла французская эскадра Северного флота. Русская публика с восторгом встречала французских моряков, а командующий эскадрой адмирал А. Жерве и старшие офицеры были приняты Императором Александром III в Большом Петергофском дворце[322].

5 (17) августа 1892 г. начальники Генеральных штабов Франции и России, генералы Н.Н. Обручев и Р. Буадефр, подписали проект военной конвенции, которая должна было вступить в силу в случае нападения Тройственного союза на Россию или Францию либо одновременно на обеих. В этом случае Париж и Петербург обязывались поддержать друг друга всей совокупностью своих вооружённых сил[323]. 15 (27) декабря 1893 г. Александр III одобрил проект, и в январе 1894 г. правительства Российской империи и Французской республики обменялись ратификационными грамотами[324].