Император Павел I

Узнав о перемене в отношении к Панину, Мария Федоровна обрушивается на сына. «Она говорила Александру, что так нельзя царствовать, что нельзя проявлять такого непостоянства, что таким образом ему не удастся никого привлечь к своей личности, — пишет М. И. Муханов. — Она подчеркивала, что Панин заслуживает больше доверия, чем кто бы то ни было, она говорит о необыкновенных способностях Панина, о его преданности и особенно подчеркивала, что ему нельзя сделать никакого упрека за то, как он держал себя в деле убийства Павла. Это последнее обстоятельство имело особое значение в глазах вдовствующей императрицы, и она несколько раз возвращалась к нему. Александр не ответил ни слова, но пошел в свой кабинет и написал там записку, в которой сообщил своей матери об участии Панина в заговоре. Начиная с этого момента Панин бесповоротно погиб во мнении вдовствующей императрицы; она обвинила его в вероломстве и лжи, ненависть ее была тем сильнее, чем больше она обманулась в графе».

О своем участии в плане регентства и о тайных свиданиях с Паниным Александр, естественно, промолчал.

Летом 1802 года Панин уезжает за границу. Более двух лет путешествует он по Европе и незадолго до окончания отпуска просит высочайшего разрешения опоздать на несколько недель. Но в ответ ему сообщили, что «он может продолжать свой отпуск сколько ему угодно и может жить, где ему вздумается… Государь оставляет за собой право, когда это потребуется, воспользоваться его услугами».

В конце декабря 1804 года Панин подает просьбу об отставке, и 19 января 1805 года выходит именной указ Правительствующему Сенату: «Снисходя на прошение нашего Действительного Тайного Советника графа Никиты Панина, всемилостивейше уволить его от всех дел. Александр». Опальный министр поселяется в своем смоленском имении Дугино.

Над Паниным устанавливается тайный надзор полиции. Глубоко оскорбленный случившимся, он несколько раз обращается к Александру и Марии Федоровне, «всякий раз требуя расследования своей роли в случившемся, подчеркивая, что его взгляды и планы нашли сочувствие со стороны».

Но ни его обращения, ни заступничество друзей не находят отклика в столице. Шли годы. Свою судьбу Панин связывает теперь с переменой царствования. Но и после кончины Александра I в его жизни ничего не меняется. Когда родственники Панина Орловы (он был женат на дочери Владимира Григорьевича Орлова) на коленях умоляли Николая I прекратить 25-летнюю опалу, он ответил, что «обещал вдовствующей императрице, своей матери, оставить в этом деле все по-старому». Мария Федоровна взяла с сына единственную клятву — не возвращать Панина!

В начале 1826 года Панин писал в дневнике: «…Правда, что в моих руках находится автограф, который самым явным образом показывает, что все придуманное и предложенное мною за несколько месяцев до кончины императора Павла, для блага государства, было санкционировано его сыном. Я никогда не употреблю этого средства для оправдания себя перед вдовствующей императрицей, так как этот документ можно истолковать неблагоприятным образом для императора Александра; и я решился в лице этого государя, который не понял меня, почтить материнскую любовь и за гробом, даже в самых ее заблуждениях. К тому же вдовствующей императрице вовсе не нужно читать этого письма, чтобы убедиться, что мои отношения к покойному императору Александру до его вступления на престол не могут без вопиющей несправедливости служить поводом для того обращения, какому я подвергаюсь. Мое назначение министром и доверие, какого удостаивал меня император Александр, в достаточной мере доказывают, что жестокость, с которою он обошелся со мною четырьмя годами позднее, не может иметь основания в поступке, совершенном мною до его царствования…»

Опала этого незаурядного человека и государственного деятеля, которого декабристы называли «духовным отцом своего свободомыслия», продолжалась 33 года и закончилась с его смертью. Любопытно, что одним из доводов Александра I против введения конституции было: «а вдруг изберут депутатом Панина?»

Никита Петрович Панин скончался в ночь на 1 марта 1837 года на 67-м году жизни и был похоронен в своем смоленском имении Дугино.

Александр I не мог простить Панину и Палену — двум инициаторам заговора, — что они вовлекли его в поступок, который он считал несчастьем всей своей жизни. Но он не считал себя вправе карать второстепенных участников заговора, потому что они, так же как и он, имели в виду лишь отречение Павла I.

Что касается ближайших участников убийства, то оказывается, что имена их долгое время были неизвестны императору — он узнал их только через несколько лет. «Некоторые из них к этому времени уже умерли, другие были сосланы на Кавказ, где и погибли».