Император (СИ)

А звонкой казны хоть лопатой гребите,

И век не выпить вина!

Мы там по трактирам оглохнем от здравиц,

Устанем от грабежей

И славно утешим веселых красавиц,

Оставшихся без мужей!..»

Все слушали слова старой наёмничьей песни. Кто с пониманием, кто с содроганием, кого-то слова разозлили, кого-то заставили всплакнуть, но равнодушных не было.

«…Когда перед нами ворота открыли,

Мы ждали — вынесут ключ,

Но копья сверкнули сквозь облако пыли,

Как молнии из-за туч!..

Нас кони втоптали в зеленые травы,

Нам стрелы пробили грудь.

Нас вождь иноземный послал на расправу,

Себе расчищая путь!

Смеялись на небе могучие Боги,

Кровавой тешась игрой.

Мы все полегли, не дождавшись подмоги,

Но каждый пал как герой!

Давно не держали мы трусов в отряде -

На том широком лугу

Из нас ни один не молил о пощаде,

Никто не сдался врагу!

Другие утешили вдов белогрудых,

Сложили в мешки казну.

А мы за воротами сном беспробудным

Которую спим весну!..»

Женская часть нашего мероприятия, тут начала плакать, некоторые из них, обнялись с наёмниками, сочувствуя. Также и некоторые наёмники, пускали скупые слёзы, не чокаясь выпивая стакан, кого-то вспоминая и после этого, набирали и сбрызгивали на землю, отдавая кому-то дань памяти.

«Погибель отцов — не в науку мальчишкам:

Любой с пеленок боец!

Бросаются в пламя, не зная, что слишком

Печален будет конец.

Жестокую мудрость, подобную нашей,

Постигнут в свой смертный час…

Налейте наемникам полные чаши!

Пусть выпьют в память о нас!»

— Так выпьем же за тех! Кого уже нет с нами, кто ушёл, оставив нас! В память об ушедших! — поднимая бокал проревел Рарх, как только музыканты уселись за стол и не чокаясь выпил. Остальные повторили этот жест.

Я поднявшись из-за стола прошёл к «сцене» и взял гитару. Мои действия, сопровождались заинтересованными взглядами и тишиной. Немного подкрутив колышки и настроив под себя гитару, начал проигрыш.

— «В этой далекой стране, что осталась от нас, где был сделан последний, выбор за нас, мы остались одни, с тобой у реки, наблюдая за тем, как тонет эпоха, в общей крови.

Не вспомнит никто, кто поставил себя, выше других, кто давил на рычаг, не замечая мнений иных, он завёл нас сюда, на берег этой реки, где больше, не будут ходить корабли.

Тут души усопших, ищут покой. Ищут того, кто тянул за собой, от чьих рук они пали, на самое дно. Жизнь в этих краях, вечная мука, крики «спаси», заглушает вода, что течёт в никуда.

Мы с тобой, пошли по пути созидания, но руки в крови, это наше с тобой наказание, за то что мы шли, не разбирая пути и вышли к реке, у которой не будут ходить корабли.

Мы построили новый закон, советуясь с другими, отдали долги, тем кто ушёл, но до конца нашей жизни, руки будут в крови, но наши души, будут чисты.»

Сойдя со «сцены», вернулся на своё место.

— Погрустили и хватит. Гуляем! — сбрасывая сковывающую депрессию, осушил бокал, подавая пример, другим ротозеям.

Глава 28

Утро я встретил в кровати, куда сам ушёл, в разгар общего гуляния, чтобы своей кислой миной, не портить настроение окружающих. Вчера показывая пример другим, я был всё так же, немного грустным, при этом улыбался и веселился со всеми. Но меня думы и по сей час не отпускали. Собрав силу воли в кулак, встал с постели и принялся за зарядку, чтобы хоть так развеять мысли, помогло но мало, ведь сейчас, я без напряжения мог, хоть двести раз отжаться и не вспотеть. Одевшись, вышел в коридор, двигаясь к уборной, но не доходя пяти метров, свернул на лестницу, ибо очередь в туалет, была внушительной и длинной. На первом этаже, располагался холл, который я вчера, не имел желания осматривать, в отличие от сегодня. Холл был просторный, на полу лежала белая плитка, возможно мраморная, стены были красного цвета с элегантными панельными вставками из дерева, потолок около четырёх-пяти метров, где висели люстры, сделанные под старину. Всё пространство занимали сиденья, у глухой стены стояла сцена и было ощущение, что ты в кинотеатре, а не в резиденции наёмников. Сейчас, некоторые сиденья были заняты, а некоторые грязными, на первых — спали те, кто не дошёл до кровати, а вторые — использовались, как столики. Видимо некоторые решили перенести гулянку к себе. Из тех, кто здесь был, я никого не знал, а потому двинулся к выходу, где меня перехватил, какой-то парниша, с явным недосыпом на лице.

— Император! — Приближаясь ко мне, крикнул парень, чем вызвал, некоторое возмущение, со стороны спящих, в матерной форме. — Олень велел вас найти и сообщить, что он вас ждёт в баре, на завтрак. — морщась и потирая глаза закончил тот.

— Хорошо. — кивнул ему. — Только покажи или хотя бы расскажи, как дойти. — дороги я не знал и потому надеялся, что он меня сопроводит.