Император снегов

Стас и Гоша уже были на месте. Стоя в свете раскачивающегося от ветра фонаря, они лопатами обрабатывали снежный пласт. Куб на куб, квадрат на квадрат и к завтрашнему утру крепостные стены взметнутся над пустынной площадью.

– А мы думали, тебя родители не пустили? – Стас пожал руку Климу.

В его голосе слышалось разочарование. Наверное, если бы родители не пустили Клима, Стас бы не огорчился.

Жить без родителей тяжело. Зато разрешения погулять спрашивать не нужно. Тетушка Флора, у которой теперь жил Стас, работала почтальоном и разносила почту до позднего вечера. Так что Стас гулял, сколько хотел.

Клим промолчал. Поздоровавшись, он отошел в сторону и наметанным глазом окинул крепостной вал. Стена получилась неплохой, но дальний угол друзья завалили.

– Надо поправить! – он подошел к краю и указал на покосившийся угол.

Запыхавшийся от натуги Гоша согласился. Но Стас уперся!

– Если не поправим, угол рухнет! – предупредил Клим.

– Ничего не рухнет! – сказал Стас.

– Рухнет! Неужели не видишь?

Клим подошел к Стасу, взял его за руку и потащил за собой. Стас не любил, когда им руководят. Он любил командовать и, как все военачальники, не переносил критику. В этих случаях Клим поступал по-хитрому – делал вид, что Стас сам обнаружил оплошность. Тогда было легче исправить промах.

– Да ты лучше видишь! – сказал Клим. – Ведь кривая?

Стас сделал задумчивое лицо. Он готов был признать ошибку, но не сразу.

– Конечно, кривая! – раздался звонкий голос из тьмы. – Да еще какая кривая!

Ребята подняли головы. Зоя – большеглазая и хрупкая – укутавшись в шубу и замотавшись шарфом по самые брови, стояла неподалеку. Она буравила Стаса недовольным взором.

Двенадцатилетняя Зоя когда-то была соседкой Гоши. Она сдружилась с ним и через Гошу познакомилась с Климом и Стасом. Теперь, невзирая на то, что она жила в другом районе, Зоя с ними сдружилась. Хотя не все были этому рады. Увидев стоявшую неподалеку девчонку, Стас, который вроде уже признал свою ошибку, вновь заартачился.

– Да сами вы кривые!

Вонзив лопату в снег, он яростно заработал штыком, стесывая неровности.

Его можно было понять: признать свою ошибку может не каждый. А признать ее перед лицом девчонки, тем более такой симпатичной, как Зоя, и вовсе способен только настоящий храбрец.

– Какой ты упрямый! – вздохнула Зоя. – Ну хочешь, я докажу, что ты неправ?

Стас молчал. Зоя сдернула варежку, подошла к бугристой, плохо отесанной стене.

– Смотри, этот край выбивается! – розовая, маленькая ладошка скользнула по снежному валуну.

Рядом фыркнула лошадь. Зоя повернулась, пытаясь что-то разглядеть в бархатной мгле. Послышался звонкий, жалобный хруст снега, в промерзшую землю стукнуло железо копыт. Облако белого пара вылетело из лошадиного рта, зависло над недостроенным валом.

Ребята разом повернули головы. Три лошади, переступая обросшими инеем ногами, топтались в снегу, с разинутых, разорванных уздечками ртов, падали хлопья пены. Серые, дымчатые крупы, крытые короткими попонами, влажно дымились.

Всадники, сидящие в кожаных седлах, молча смотрели на мальчиков. В свете фонаря на длинных, суженных книзу рукавах их плащей виднелись белые остроконечные нашивки, похожие на колючие звезды.

– Дозвол?

Громкий, раскатистый голос донесся откуда-то сверху. Клим поднял голову и посмотрел на силуэт нависшего над ним всадника.

– Какой еще дозвол? – за спиной всадника раскачивался фонарь, и Клим не мог разглядеть его лица. – Что вам нужно?

Всадник натянул поводья, лошадиная голова, забрызганная серой крупкой, вскинулась. Клим видел, как в золотистом, вытертом по краям стремени шевельнулась нога – черный, массивный сапог с широким носом.

– Дозвол на пользование снегом!

Климу показалось, что он ослышался. Какой Дозвол? От кого? На пользование снегом? И где? В Снежнобельске, где снега столько, что его хватит на всю Гиперборею? Кому это пришло в голову – спрашивать разрешения на пользование снегом? Или кто-то решил посмеяться над ними?

В таком случае, шутка не удалась.

– Какой еще дозвол! – улыбнулся Клим. – И кто вы такие, чтоб спрашивать?

Конь встал на дыбы, сверкнули железные подковы. Хлесть! Воздух разорвался со свистом, боль обожгла руку. Если бы Клим не заслонился, удар пришелся бы по лицу.

Клим согнулся, зажимая левую руку.

–Да как вы смеете! – крикнула Зоя.

Она схватила всадника за край накидки.

– Назад! Назад! – дико заорал второй всадник, направляя лошадь на Зою. – Не прикасаться к Шефу Снежной стражи!

Еще секунда и лошадиные копыта затоптали бы Зою. Клим в последний момент ухватил ее за шубу и потянул к себе. Но Зоя не отступала, Климу пришлось обхватить ее за плечи, притянуть к себе.

–Мой отец – судья! Он вас арестует! – крикнула Зоя, подняв кулаки.

Ее плечи дрожали, Клим с трудом ее удерживал. Он никогда не думал, что в этой хрупкой, худенькой девчушке столько отваги.

Всадник, зажав в руке плеть, тронул поводья. Лошадь, скаля зубы, повернулась к Зое.

–Шеф, может они не знают?

Клим поднял голову. Это спросил всадник, до того топтавшийся в стороне.