Император Траян

Первая война Домициана началась в 83 г. нападением на германское племя хаттов. Великие римские историки, словно сговорившись, дали совершенно нелестную характеристику этой кампании очередного Флавия. Светоний написал, что поход против хаттов Домициан предпринял вовсе не по военной необходимости, но «по собственному желанию».[103] Тацит язвительно подвёл итого войны римлян с этим хорошо известным ему германским племенем: «Мы не столько победили их, сколько справили над ними триумф».[104] В описании указанного триумфа он «sine ira et studio» (без гнева и пристрастия) привёл совершенно анекдотические подробности: якобы в этом триумфе за захваченных пленных хаттов были выданы купленные рабы, что «вызвало бесчисленные насмешки».[105] Столь же пренебрежительным образом описал поход Домициана на хаттов и Дион Кассий: «Затем он предпринял поход в Германию, но возвратился назад, даже краем глаза не взглянув нигде на военные действия».[106]

В то же время Секст Юлий Фронтин, бывший, что немаловажно, непосредственным участником этого похода Домициана, дал ему совершенно иную оценку. Прежде всего, Фронтин сообщает о военной хитрости молодого императора, поскольку, отправляясь из Рима на войну, он «выставил в качестве цели своей поездки производство переписи в Галлии».[107] Этим он, несомненно, усыпил бдительность германцев. Начало войны стало для хаттов внезапным, и, благодаря этому, Домициан «подавил дикие и необузданные племена».[108] Римские владения были расширены и укреплены. И в их состав вошли германские земли (части современных Баварии и Шварцвальда), в дальнейшем именовавшиеся Декуманскими полями. Для их защиты Домициан распорядился построить линию крепостей — лимес — вдоль новой границы.[109]

Нельзя не отметить, что многие историки отнюдь не разделяют уничижительных характеристик римских авторов в отношении хаттской экспедиции Домициана и её результатов.[110] Есть мнение, и достаточно обоснованное, что именно с этой войны римская стратегия в Германии приобретает новый характер, главными чертами которого становятся обустройство границ и прикрытие наиболее уязвимых их мест «буферными» племенными образованиями.[111]

Что до заметной необъективности авторов-современников событий, то здесь нельзя не помнить о весьма пристрастном отношении Тацита к заслугам своего тестя, каковые он ставил чрезвычайно высоко, обвиняя Домициана в недостаточной их оценке. Да, Агрикола многого добился в Каледонии, одержал блестящую победу над британскими варварами при горе Гравпий в 84 г. Но германская граница, с точки зрения интересов обороны, укрепления и возможного при случае расширения, значила для Империи много более. Потому приостановка наступления на севере Британии и переброска части войск на Рейн были не капризом Домициана, якобы позавидовавшего Агриколе, по утверждению Тацита, но разумным военно-политическим решением.[112]

Марк Ульпий Траян во время войны Домициана с хатами был вдалеке от театра военных действий. Но спустя несколько лет обстоятельства привели его на берега Рейна. В 89 г. в Верхней Германии вспыхнул мятеж против власти Домициана. Его возглавил Луций Антоний Сатурнин, стоявший во главе провинции и командовавший четырьмя расквартированными в ней легионами. Сила, что и говорить, грозная! Казалось, возвращаются события конца правления Нерона, и Риму грозит новая гражданская война. Тем более, что Сатурнин пытался опереться и на поддержку зарейнских германских племён, заплатив им за таковую.

Домициан, что естественно, самым серьёзным образом отнёсся к известию о возмущении Сатурнина. Немедленно он стал собирать верные ему войска для подавления мятежа. Именно тогда Марк Ульпий Траян, командующий VII легионом «Близнецы», получил приказ оставить Испанию и двинуться на берега Верхнего Рейна для участия в сокрушении бунтовщиков.

Судя по всему, Траян незамедлительно выполнил приказ императора. Легион его двинулся на германские рубежи быстрым маршем. Однако, к счастью для Домициана, события на Рейне приняли неожиданно благоприятный для сохранения его власти характер. Прежде всего, Лаппий Максим, наместник провинции Нижняя Германия, также располагавший четырьмя легионами, сохранил абсолютную верность законному принцепсу и решительно перевёл вверенные ему войска вверх по Рейну навстречу мятежникам. Более того, сама природа встала на сторону Домициана. Внезапно на Рейне начался ледоход, помешавший германским союзникам Сатурнина перейти реку.[113] Природное явление это, лишившее мятежников поддержки извне, похоже, так смутило дух всего воинства Сатурнина, что славный Авл Буций Лаппий Максим без особого труда бунт усмирил, незамедлительно при этом предав казни самого предводителя.