Император умрет завтра

- Снимай все это!.. - сказал генерал, не утруждаясь галантностью.

Она все поняла и не стала возражать. Может, так принято здесь? Может, это даже и к лучшему, что так принято?..

Фотографий Якову потом не стали показывать - слишком уж самозабвенно его супруга доказывала право быть причисленной ко двору.С Яковом обошлось без документальных подробностей. Ни он, ни она никогда более не появлялись там, где делается большая политика и где так неловко подают кофе.

Экклезиаст мудр и ненавязчив - смотрите сами: все было уже в веках, бывших прежде нас, и нет ничего нового под солнцем. Просто у людей нет памяти о прежнем. Да и о том, что будет не останется памяти у тех, которые придут после.

Юной комбатантке Полине Фурье тоже было нипочем согласиться замыть платье в доме военного коменданта Каира генерала Дюпена, но в задних комнатах ее ждал сам император, и этот эпизод стал исторической пикантностью Египетского похода.

Подвижнический азарт вкрадчивой одесситки носил совсем другой характер. И конец, естественно, тоже был другим.

А Бухарина расстреляли.

Человек - не цель мироздания, а его инструмент.И в том, что на поверхности мирового свершения чаще царит непредвиденное, чем ожидаемое, Берия смог убедиться вскоре после того, как был назначен заместителем наркома внутренних дел СССР. В стенах этого заведения традиционно исповедовался одни метод убеждения: "Руки за спину! Не разговаривать!.

Берию арестовал Ежов. Утром забрал документы, личное оружие и, слегка возбужденный, сказал:

- Бездарные помощники, занимающиеся отсебятиной, мне не нужны. В следующий раз не будешь лезть не в свое дело... Хотя для тебя следующего раза не предвидится. На Особое совещание!.

Особое совещание при наркоме, заменявшее суд, означало -арест, приговор и расстрел в тот же день.

- Дорогой Коля!.. - проникновенно начал Берия. - Я понимаю, тебя крепко подставили...

- Заткнись! - фальцетом крикнул нарком. - Увести его!.. Нетрудно было понять, на что рассчитывал Ежов. Сегодня помощи ждать неоткуда - никто и не хватится исчезнувшего Лаврентия, мало ли что бывает по службе. А завтра "дорогой Коля" скажет: "Извините, ошибочка вышла. Мы думали, он украл, а оказалось - у него".И такое бывало. В НКВД со времен "дорогого Генриха" - а они и при Менжинском были его временами - с активной формулой "одним меньше" никогда и соперничало безразличное - "одним больше".

Самое ужасное не в том, что Особое совещание не позволит задавать вопросы, а в том, что и среди самих судей не будет вопрошающих и сомневающихся. Никого, кроме обвиняемого, не интересует скорбный допрос - за что? Поэтому не надо сейчас и пытаться искать ответ между плохим и очень плохим. Нужно думать о том, как сообщить о себе в Кремль.

Майора, который сопровождал его в камеру, Берия не знал, но тут у него выбора не было.

- Послушайте...

- Руки за спину! Не разговаривать! Не оглядываться!..

- Ты мне можешь заткнуть рот сегодня, - гневным шепотом сказал Берия, но завтра тебя расстреляют вместе с твоим наркомом!.. Поэтому слушай и запоминай...

Он продиктовал майору помер телефона Поскребышева.

Майор позади молча боролся с сомнениями.

- Ты все равно ничем не рискуешь Не называй себя. Скажи только три слова: "Ежов арестовал Берию".

Майор так же молча закрыл за ним дверь. Теперь все зависило от того, как множественные непредвиденные обстоятельства сойдутся в ожидаемом результате.

Майор освободился с дежурства только в четыре часа дня. В четыре пятнадцать стал названивать Поскребышеву. То номер был занять, то мешали посторонние - майору удалось связаться с помощником Сталина только в половине пятого. На пять часов было назначено особое совещание, на котором гражданину Берии Л.П., лишенному всех званий и прав, зачитают стандартный текст обвинения с исполнением приговора немедленно по его вынесении, то есть в строгом соответствии с постановлением президиума ЦИК от 1 декабря 1934 года.

Сталин был занят. Поскребышев позвонил Вышинскому. Генеральный прокурор СССР сумел вытребовать к телефону генерального комиссара госбезопасности только в 5.15.

- Кто меня спрашивает?! - заорал в трубку Ежов.

- С вами говорит Вышинский! - с надменной четкостью ответствовал генеральный прокурор.

- А-а!.. Со мной хочет говорить его величество главный попугай!.. захохотал нарком. - Чему обязан7

- Как вы смеете! Что за тон?!. На каком основании арестован ваш заместитель Берия?..

- Я его уже освободил... от обязанностей заместителя. Имея к тому все основания!.. И через полчаса расстреляю. Следующим будешь ты, старый индюк1 Ты уже давно просишься в объятия Лубянки...

Ежов бросил трубку. Во рту ощущалась неприятная сухость. Нарком решил подняться к себе в кабинет и выпить стакан коньяку. Эти десять или пятнадцать минут спасли жизнь Берии. И, надо полагать, окончательно погубили Ежова. Потому что следующий звонок был уже от Сталина.

- Возьмите Берию и приезжайте немедленно!..