Император Валгаллы

Виктор положил на прикроватную тумбочку пузырь со льдом.

— Ты — Ли Бернхард, единственный агент, добравшийся до Валгаллы. Так? — Это имя, как и пароль, назвал ему Сашка Вязьков в Париже.

Майор рассмеялся. Ядовито. Более чем.

— Как только тебе доверили такое дело? Ты же сто раз мог его провалить. Кто ты на самом деле? Что не герцог — мне уже ясно. Хотя не ясно Луису. Император слишком жаждет открыть вторые врата и потому не принимает во внимание очевидное. К счастью, нашему Верховному сейчас не до вторых врат.

— Почему? — автоматически спросил Виктор.

— В Диком мире что-то не так. В крепости переворот. Генерал Бурлаков убит.

— Что?! — Виктор вскочил, но тут же повалился на кровать — боль вспыхнула в виске и пронзила голову. — Генерал... Нет, этого не может быть! Он столько лет провел в Диком мире. Как? Кто убил?

— Мы пока не знаем. Во всяком случае, я не знаю. Луис, думаю, в курсе. Как всегда.

Несколько минут Ланьер лежал с закрытыми глазами, не двигаясь. Он чувствовал себя сбитым с ног, раздавленным.

— И кто теперь главный в крепости? — спросил он севшим голосом.

— А ты не догадываешься?

— Хьюго, — прошептал Виктор.

— Хочешь выпить? — спросил Ли.

— Давай.

— Коньяк?

Ланьер попытался кивнуть, но в виске опять вспыхнула острая боль.

Он взял из рук Бернхарда фужер, глотнул.

— «Наполеон», — сообщил самодовольно Бернхард.

— Настоящий... — подтвердил Виктор. Кажется, стало немного легче.

Майор держал тонкими пальцами фужер, согревая коньяк и вдыхая букет.

— Божественно, — Ли сделал крошечный глоток.

Только теперь Виктор понял, что перед ним женщина. И почти не удивился.

— Откуда ты знаешь про смерть Бурлакова? — спросил он зачем-то, хотя его совершенно это не интересовало.

— У нас в крепости свой агент.

— И ты не предупредила?

Он вновь задохнулся от отчаяния. Бурлаков мертв. Хьюго у власти. Что с ребятами? Что сейчас творится в крепости — не вообразить.

— Опять двадцать пять! Ты — осел! — возмутился, нет, возмутилась Ли Берхарнд. — Я сижу здесь тихо-тихо, как мышка, и не знаю, как выбраться из этого чертового лабиринта, а ты, кретинос, мне советуешь предупредить Бурлакова! Ты думаешь, у меня тут связь через коммик? И я пошлю ему весточку: привет, твой начальник охраны готовит переворот? Во-первых, похоже, наш агент и сам об этом ничего не знал. Хьюго ведь не на нас работает — на себя. Хочет стать круче Валгаллы. Еще один абсолютный кретинос. Ну что ж, пусть попробует!

— У Валгаллы сильная армия?

Боль в виске постепенно стихала. Только теперь Ланьер сообразил, что сидит совершенно голый перед женщиной. Он огляделся, пытаясь найти свою одежду.

— Не стесняйся, малыш, — улыбнулась Ли. — У тебя красивое тело. Малость тощее. Но ничего, это поправимо.

Она достала упаковку сухарей, вскрыла; быстро искромсала ветчину и сыр своим кинжалом.

— Угощайся. Заключенных не слишком хорошо кормят, я знаю.

Виктор взял кусок ветчины, принялся жевать. Известие, что Бурлаков мертв, никак не укладывалось в голове. Впрочем, там мало что сейчас могло уложиться.

— Пришлось сказать, что я беру тебя для подполковника Салливана, — продолжала посвящать его в свои маленькие тайны Ли. — Это мой непосредственный командир. Начальник тюрьмы.

Виктор поморщился.

— Нечего воротить нос: жуй ветчину и слушай, — Ли запихала ему в рот следующий кусок. — У Валгаллы армия небольшая, но прекрасно организованная. Если они прорвутся через врата, то зажиревшим на той стороне миротворцам не поздоровится. Похоже, в Вечном мире у Луиса полно агентов, к тому же немало добровольцев тут же примчится со всех сторон — только свистни. Так что вопрос очень простой: как незаметно миновать врата. К сожалению для императора и к счастью для Вечного мира, врата хорошо стерегут. Это во-первых, а во-вторых, у врат небольшая пропускная способность. Для целой армии нужно слишком много времени. Никто нам его не даст. Но вторые врата могут изменить ситуацию кардинально.

— Другие врата не выдумка? Они в самом деле существуют?

— Говорят. Они пропускают на ту сторону зимой и обратно — летом. Император уже давно их ищет. Но где они — никто не знает. Никто, кроме герцога.

— Налей мне еще коньяку, — попросил Ланьер.

Ли наполнила его фужер.

Виктор сделал глоток.

— Пятью пять — двадцать пять, — сказал он почти удовлетворенно. Без тени вопроса. — Чем ты здесь занимаешься?

— Заведую тюрьмой. Фактически.

— Тебе здесь нравится? Это же ад.

— Ад — самое подходящее место для чертей. Черти должны радоваться и прыгать от счастья, что находятся в аду. Но почему-то они все здесь такие мрачные. Никто не улыбается.

— Улыбка — это дерзость. Б аду дерзость не в чести. Особенно — в тюрьме.

— На самом деле тюрьма — ведение Салливана. Но шеф постоянно в зюзьку пьяный или трахает зэков. В зависимости от настроения. Когда мрачен — пьет. Напьется — тут же становится веселым и трахает зэков. На мое счастье, он — голубой. Ко мне не пристает. И еще одна удача для нас с тобой: Салливан мечтает удрать из Валгаллы.

— Это возможно?