Император Валгаллы

— Я — Алена Савельева, невеста Виктора Ланьера. Вы его должны знать. Он бывал на средах у рена. И потом — его программа в «Дельта-ньюз»... — торопливо объясняла Алена.

— Нет! Я тебя точно не видела! — отрезала Женька и отвернулась.

— Да послушайте же вы меня! — Алена беспардонно оттеснила вспотевшего мужчину. — Я ищу человека, который тоже носит фамилию Ланьер. Он очень похож на Виктора, он может выдавать себя за портальщика. Вы даже наверняка видели его здесь, но это совсем другой человек, это...

— Ну так ищи своего Ланьера, ла белла! Я-то тебе за каким хреном?! Бери свою бутылку и топай! — Женька сунула в руки Алене бутылку воды и печенье. — Кто следующий? Пошевеливайтесь! Шнель! Шнель!

— Извините, сеньорита, но вы мешаете! — Молодой человек оттеснил Алену плечом.

Алена кусала губы. Женька наверняка видела на вилле Поля, но почему-то не желала о нем говорить.

«Я тебе не лавлю...» А может быть — ревнует? Алена открыла бутылку, глотнула тепловатой воды, повернулась, чтобы рассказать о странной встрече Снайперше. Но Сущинской уже не было рядом.

Алена принялась протискиваться сквозь толпу. Если честно — то она не представляла, как отыщет здесь Ланьера. Наконец она добралась до террасы и остановилась.

3

Команданте Тутмос стоял на террасе, как на трибуне, в окружении парней и девиц. Точь-в-точь такой как на майках, — в черных очках, с длинными черными волосами. Китель его был украшен разномастными наградами. Время от времени команданте поднимал руку, и тогда толпа отвечала разноголосым воем.

Двор уже полностью был забит участниками марша — не протолкнуться. Приблизиться к команданте мешала охрана — парни в белых рубашках и белых брюках. Алена теперь стояла в первом ряду, как раз за линией охраны.

— Тише! Тише! — орали в толпе. — Команданте будет говорить.

— Друзья мои, скоро наступит март, — сказал команданте.

— Сейчас — конец ноября! — напомнил кто-то.

— Скоро март, и вновь распахнутся ворота! — повысил голос команданте. — И я написал декларацию для тех, кто идет за врата. Каждый из нас знает, что там идет война. Все слышали?

— Все, — отвечали голоса вразнобой.

— Там каждый год убивают людей, их сотни, тысячи, их убивают без всякой жалости. А многие из них становятся мэрами — против своей воли. Но кто они такие, мары? Что мы знаем о них? Только то, что они — не «синие» и не «красные». Они — отверженные. Не такие, как все. Они отвергли правила игры, сняли с себя знаки отличия. Они не захотели больше делиться на «красных» и «синих». Они пожелали быть сами собой. Именно за это несчастных убивают. В свое оправдание говорят, что они — мародеры. Но почему мары срывают с себя красные и синие знаки? А? Они могли бы рядиться то под одних, то под других, и грабить сколько угодно. Но нет, они отказываются от подобного маскарада. Это — протест. Они жестоки, бесчеловечны порой. Но их вынудили такими стать. Потому что Дикий мир превращает теплых живых ребят в холодные трупы.

— Что за бред! — выкрикнул кто-то из толпы.

Алёна поднялась на цыпочки, чтобы посмотреть на крикуна. Но ничего не разглядела. Видела только пропитанные потом майки, взъерошенные волосы, широкополые шляпы и разноцветные бейсболки.

— У тебя есть другое объяснение, приятель? — спросил Тутмос.

— Конечно, есть, — отвечал все тот же молодой и дерзкий голос.

— Ладно, тогда мы потолкуем с тобой вечером за кружкой домашнего пива, — решил Тутмос. — А пока я зачитываю свою Декларацию. Итак...

Мы требуем, чтобы бои за вратами прекратились. Международный Красный крест должен взять под наблюдение всех, кто находится сейчас за вратами. Мы требуем соблюдать Женевскую конвенцию и прекратить расстрелы маров в Диком мире. Необходимо передавать всех пленных маров наблюдателям для последующего возвращения на нашу сторону. Мы требуем присвоить всем мирам цвет и отныне считать их всех зелеными. Мы требуем у Мирового правительства: немедленно создать комиссию и начать преследовать тех командиров «красных» и «синих», кто истреблял за вратами маров. Мы требуем прекратить вербовку «красных» и «синих» и начать строить за вратами счастливый мир. Мы требуем, чтобы в этом году за врата переправлялись только отряды виндексов для оказания помощи тем, кто хочет вернуться из Дикого мира в Вечный мир.

Вот и всё. Оревуар! Здоровья вам и крепких сандалий — чтобы дойти до Чичен-Ицы! Я отправляю вас в путь! Мы все забыли, что в наших жилах течёт кровь конквистадоров. За горсточки перца или корицы они были готовы плыть на край Земли на утлых суденышках! А мы пойдем за истиной! Теперь обнимемся! Я обниму каждого, кто откроет мне объятия.

И команданте сошел с террасы и принялся обниматься со всеми подряд.

Алене показалось, что, когда команданте начал сходить по ступеням в толпу и все охранники сдвинулись со своих мест, у дверей в дом мелькнул Поль. Именно Поль, а не Виктор — Алена не могла ошибиться.

— Поль! — Она махнула ему рукой.

Но он уже исчез — будто привиделся в фиолетовой тени галереи.

Алена привстала на цыпочки, но все с тем же успехом — отыскать кого-нибудь в этой толпе было невозможно.