Император Вечерних Звёзд

Я практически растворяюсь во тьме, когда тень неожиданно откидывает меня в сторону. От удивления, у меня складываются крылья, и я, кувыркаясь в воздухе, падаю. Через несколько секунд я прихожу в себя, ловлю равновесие и смотрю туда, где был несколько мгновений назад. От увиденного кровь стынет в жилах. На моем месте находится Малаки. Он поднял руку, блокируя удар предплечьем, но клинок противника все равно рассек ему лицо так глубоко, что должно быть затронуло что-то важное.

На долю секунды мир смолкает.

Мой друг, мой дорогой друг скрывал мой секрет от мира, а теперь принял удар на себя.

Я реву, разбивая тишину. Тьма вырывается на волю, пожирая врагов и наводняя рассвет тенями. С усилием я возвращаю силу в себя, прежде чем ближайшие солдаты успевают озадаченно оглядеться. Никто не должен знать о моей силе.

Малаки складывает крылья и падает. Магия пульсирует в жилах, когда я лечу к нему, хотя едва могу дышать от боли в груди. Я сокращаю расстояние между нами и ловлю его.

— Я держу тебя, друг, — говорю я.

Его лицо — месиво крови и плоти. Одного глаза нет, другой расфокусирован. Я смотрю в небо за тем, чтобы увидеть яркого солдата Дня, смотрящего на меня с каменным выражением лица. Я крепче обнимаю Малаки.

Осознанно солдат поворачивается ко мне спиной и возобновляет бой в воздухе.

Он не считает меня угрозой. Его ошибка.

Я опускаюсь с Малаки на землю. Моему другу нужен целитель, но сейчас даже целители сражаются за свою жизнь. И я могу лишь избавить друга от боли. Я провожу рукой по его лицу, чувствуя ладонью агонию, прежде чем магия съедает ее. Боль ушла всего на час или около того. Надеюсь, этого хватит.

Я оглядываю горящую заставу. Его негде спрятать. Половина палаток горит, и остальные скоро вспыхнут. Я решаюсь положить Малаки на ворох заброшенных вещей, валяющийся на окраине нашего лагеря, укладывая так, будто он умер. Это лучшая маскировка. И отхожу от него. Я должен верить, что с ним все будет в порядке.

— Я вернусь, мой друг, — обещаю я.

Вначале месть.

Я поднимаюсь ввысь, прочесывая взглядом небеса. Ярость воет в венах. У вражеских солдат нет времени добраться до меня, тьма вырывается, пожирая одного за другим. Я проклинаю себя, за то, что позволил силе сочиться из меня так опрометчиво, но никогда не был так близок к потере друга.

«Он был готов умереть за тебя».

Лишь один человек так заботился обо мне, поэтому и умерла.

Земля внизу в огне. У Малаки мало времени. Нужно положить конец сражению, и я так или иначе это сделаю. Вдалеке я замечаю блестящего фейри Дня, который быстро расправляется с солдатами Ночи, и те падают с неба один за другим. Я двигаюсь к нему, бешено взмахивая крыльями. Доспехи солдата пульсируют слепящим светом. Должно быть, он королевского рода, поэтому сила практически льется из него.

Я добираюсь до него в момент, когда он вырывает меч из живота еще одного солдата Ночи. Меня почти трясет от желания вызвать солдата на дуэль. Но вместо этого замираю в одном взмахе крыльев от солдата.

«Контроль, Десмонд».

С его лезвия капает кровь, но на самом клинке она пузырится и шипит, исчезая. Зачарован всегда оставаться чистым.

Я всматриваюсь в остальное. Загорелая кожа, которая блестит, словно лучи солнца, волосы цвета золота и глаза голубее топаза. Я слышал только истории о близнецах Солейл, но полагаю — это один из них. Монарший солдат Дня крутит кистью, его меч свистит, вырисовывая восьмерку в воздухе.　

— Снова вернулся, подстилка теней?

Я крепче хватаюсь за меч.

Этот ублюдок чуть не убил моего дорого друга и должен умереть. Сила с удвоенной силой стремится вырваться на свободу, но я не хочу убивать этого фейри магией. Его голову я хочу заполучить старомодным способом. Так что жду.

Когда я не атакую, он вздыхает, глядя на горизонт, и расслабляет плечи, явно показывая, что утомительно иметь дело с такими, как я. Неохотно он переводит внимание на меня и летит вперед, а я просто парю в воздухе и жду. Он взмахивает по дуге мечом, рассекая воздух. Я вскидываю руку и встречаю его меч своим. Солдат изумленно таращится. Он всерьез думал, что меня будет легко убить во второй раз?

Он отдергивает клинок. Я отпускаю его, так и не проявляя агрессии. Он ослепил Малаки. На его месте должен быть я.

Последняя мысль сильнее всего подпитывает гнев.

Другой солдат Дня приближается ко мне. Все еще глядя на принца Дня, я вонзаю клинок в грудь солдата, разрезая плоть. С криком боец падает вниз.

— Меня это должно впечатлить? — спрашивает монарх Царства Дня. Я не отвечаю. — Ты вообще можешь говорить?

Когда я не отвечаю, на долю секунды он отводит от меня взгляд.

Его ошибка.

Тогда я начинаю действовать. Вкинув меч, я наношу удар по плечу солдата. Принц Дня кричит, а по золотым доспехам растекается пятно крови.

— Первое правило боя — не недооценивай врага.