Император Вечерних Звёзд

Злорадная ухмылка исчезает с лица Галлеагара, пока он парирует удары. Он пытается исчезнуть, но теперь я — тень Короля Теней и предугадываю каждое его движение. Мы оба заходим и выходим из ночи, материализуясь лишь на мгновение, чтобы ударить друг друга и исчезнуть во тьме.

Мы появляемся над костями одного из стражников. Галлеагар, готовый убить меня, вскинул меч над головой, но в своем рвении оставляет грудь открытой. Я, словно ветер, кидаюсь на него, сжимаю одной рукой горло Галлеагара, а другой, с хлюпающим, тошнотворным звуком, вонзаю меч в его сердце.

Галлеагар дёргается и слабыми руками обхватывает мой клинок.

Никто не предупредил его о смерти слишком… личного характера. Сколько энергии нужно вложить в удар, чтобы всунуть клинок между ребер, когда чувствуешь, как лезвие царапает кости и аккуратно разрезает плоть. Очень интимно смотреть в глаза тому, у кого забираешь жизнь. Так же интимно, как смотреть в глаза любовнику в мгновение страсти… вот только к смерти ведут иные желания.

Десятилетия я ждал этого момента, и планировал каждый его шаг. Наконец, этот момент настал.

Король Ночи начинает смеяться. Я в ужасе смотрю на него. В его сердце торчит меч и последнее, что Галлеагар мог бы сделать — засмеяться.

— Я знал, что этот день придёт, — выговаривает он, затем спотыкается, и вдруг его ноги подкашиваются. Он падает на колени, убирая руки с клинка. — Я пытался предотвратить это, но ты не можешь перехитрить судьбу.

Галлеагар падает на спину, скрючившись так, как изгибаются только умирающие. Он снова смеется, на этот раз слабее, потому что изо рта брызжет кровь.

— Думаешь, ты лучше меня — я вижу это в тебе — но это не так. У нас в крови необходимость побеждать и убивать.

С каменным выражением лица, я смотрю на него и чувствую, как слова проникают под кожу, понимая, что они ещё долго будут снедать меня. Слабо хохотнув, Галлеагар запрокидывает голову.

— Посмотрим… какими еще могут быть души.

Хватит.

Я проворачиваю меч. Галлеагар задыхается, издавая булькающие звуки, и хватает меня за руку, когда я выдергиваю клинок, и из раны хлещет поток крови. С широко распахнутыми глазами, Король ночи словно бы не верит в происходящее. Он стискивает мои доспехи, сверля меня ледяными глазами, но, в конце концов, тьма покидает их, и Галлеагар Никс прекращает свое существование, оставляя после себя пустую оболочку.

После четырех столетий тирании Король Теней мертв.

Глава 8 Проклятое тело

220 лет назад

Я смотрю на тело отца в королевском склепе под моим дворцом. Он лежит на белокаменной плите, его тело омыли и одели. Здесь слабый свет и арочные проемы в стенах тускло поблескивают. Даже после смерти в его лице есть что-то надменное, жестокое, непобедимое. Один взгляд на него, и вы бы подумали, что именно он стал победителем в нашей дуэли.

Касаюсь лба, где находится мой грубый бронзовый обруч. Я отказываюсь носить корону Галлеагара или любую другую, кроме этой. Это солдатская корона — простая, непритязательная и, самое главное, не будет мешать, если начнется битва.

Я слишком долго жил в дерьме, чтобы развить вкус к модным вещам.

Я опускаю руку. В ту ночь, когда я убил Галлеагара, он знал, что я заберу у него королевство. Даже я не понимал этого. Просто предполагал, что приду, прикончу его и исчезну. В мои замыслы никогда не входило править Царством, но даже не будь я сыном Галлеагара, завоеватели приходят к власти, убив короля. Поэтому я, нежелающий руководить, но еще больше нежелающий отречься от престола и позволить одному из коварных подхалимов Галлеагара занять трон, и стал Королем.

Я обхожу склеп и потираю нижнюю губу большим пальцем. Мне ненавистно, что Галлеагар здесь, в замке, и не хотел позволять этого, но пока его просто некуда деть. Прошло несколько недель с момента, когда я пронзил мечом своего отца, и тело так и не начало разлагаться. Ни одно создание — ни собаки, ни птицы, ни рыбы, ни даже монстры, живущие в дебрях Мемноса — не стали его есть. Такими были мои первые попытки избавиться от тела, к ужасу и изумлению всех напыщенных дворян, которые боятся меня и моих варварских способов больше, чем отца.

Когда монстры побрезговали телом Галлеагара, я попытался похоронить его, только вот земля выплюнула его обратно. Я пытался отправить тело в море, но вода тоже отказалась его принять. Даже огонь не тронул плоть: костер сгорел дотла, но Галлеагар лежал сверху истлевших углей, и ни один его волосок не тронул огонь.

Я прищуриваюсь на тело в склепе. Существует четыре причины, почему тело не разлагается: первая — фейри не мертв; вторая — фейри слишком сильный, чтобы его убить; третья — фейри слишком чист сердцем, чтобы вернуться на землю; и четвертая — фейри настолько развращен, что природа отказывается от него.

Именно последняя причина самая подходящая.