Император Владимир

Великие князья дружно скрестили взоры на Владимире Александровиче – авторе тех самых новых уставов и наставлений, по которым училась воевать русская армия.

У монарха возникло нехорошее ощущение, что родственникам что-то известно о его тайне, как и о тайнах его сподвижников. Однако уже через десяток секунд гости вновь вернулись к прерванной было трапезе, и разговор автоматом возвратился на круги своя. Ближе к полуночи царь получил достаточно подробную информацию о том, насколько инициативен тот или иной генерал, как проявили себя пулемёты Максима на опытном станке Соколова, как отстрелялась единственная пока батарея 122-миллиметровых полковых мортир и тому подобном.

Заночевав в Кремле, на следующий день великие князья разъехались по своим дворцам. Все, кроме Павла Александровича, который по просьбе старшего брата должен был сопровождать государя в предстоящей поездке в Ревель, Гельсингфорс и Санкт-Петербург.

Павел сразу же предупредил, что хочет взять с собой супругу, небезызвестную Ольгу Пистолькорс. Ольга, мол, давно мечтает увидеть вживую кайзера Вильгельма II и быть представленной германскому императору в качестве жены брата царя.

Владимир Александрович мысленно поморщился, но не возражал. Хочет ехать – пусть едет, но Павлу самому придётся представлять императору Вильгельму свою любимую Ольгу. Государь и так постоянно благоволил младшему брату – разрешил вступить в брак с разведённой женщиной, приставил к нему опытных генералов, благодаря уму и стараниям которых Павел смотрелся более-менее толковым военачальником.

Вояж на Балтику, как и все остальные, достаточно редкие поездки монарха по стране, организовывал и обеспечивал директор службы контрразведки империи вице-адмирал Дубасов Фёдор Васильевич. Назначение Дубасова на должность начальника спецслужбы произвело в своё время эффект почище разорвавшейся бомбы, ибо боевому адмиралу пророчили большое будущее в Морском министерстве.

Перемены в вотчине Алексея Александровича вкупе с коронацией нового императора вынудили уйти со службы по состоянию здоровья Николая Васильевича Копытова, вскоре отошедшего в мир иной.

Затем наступила очередь и Николая Ивановича Казнакова, который плохо ладил с подчинёнными – энергичным и упрямым Макаровым и склонным рубануть правду-матку Мессером. Летом 1901 года Казнаков попросил монарха удовлетворить его просьбу об отставке, и Владимир Александрович не стал уговаривать вице-адмирала остаться, поблагодарив Николая Ивановича за службу парочкой орденов, а также солидными пенсионными выплатами и прочими материальными бонусами.

Как и ожидалось, кресло управляющего Морским министерством занял Степан Осипович, к которому государь по неизвестным причинам относился с заметной симпатией, а Дубасов оказался одним из претендентов на должность начальника МТК, причём шансы Фёдора Васильевича смотрелись предпочтительнее шансов Владимира Павловича (Мессера).

Командующего Тихоокеанским флотом вызвали в Петербург, до которого вице-адмирал так и не доехал. Во время короткой остановки в Москве Дубасов неожиданно получил приглашение императора посетить Кремль для приватной беседы государственной важности.

Разговор с царём привёл к тому, что количество претендентов на кресло начальника МТК сократилось до одного, а Фёдор Васильевич взвалил на свои адмиральские плечи бремя стража империи и самодержавия. Вместе с бароном Меллер-Закомельским Александром Николаевичем, назначенным директором Следственного комитета, и генерал-майором Нечволодовым, руководившим Тайным департаментом при министерстве финансов.

Ещё до вступления в новую должность вице-адмирал в очередной раз продемонстрировал свою храбрость и сложный характер, в беседе с Владимиром Александровичем подвергнув критике как договор Розена – Ито, так и идею строительства военно-морской базы в Талиенванском заливе вообще. Дубасов без обиняков заявил, что вместо Квантунского полуострова русским следовало занимать Мозампо и архипелаг Каргодо, а фактическая сдача японцам Кореи – ошибка, за которую рано или поздно придётся платить большой кровью.

Император прекрасно знал, что в 1897–1898 годах Фёдор Васильевич препирался по этому поводу с Адмиралтейством, а решение в пользу Квантуна принималось, видимо, кулуарно Николаем II и графом Муравьёвым при полном пофигизме генерал-адмирала.

Алексею Александровичу на тот момент было в принципе плевать на всё и вся, а управляющий Морским министерством Тыртов не собирался рисковать собственной карьерой, идя против царя и своего непосредственного начальства. Поэтому вполне разумные доводы Дубасова остались неуслышанными. Младший братец позднее признался, что их племянник вынашивал идею уволить героя Русско-турецкой войны со службы, и вице-адмиралу очень повезло, ибо смена власти в России спасла его от незаслуженного наказания.