Императорская Академия

Я изволил, и Вишневский с видимым облегчением опустился напротив меня. Рядом с ним на скамейке стоял портфель, обшитый красно-коричневой кожей. Открыв его, Вишневский достал стопку бумажных листов и откашлялся. Казалось, что каждое движение вытягивает из него абсолютно все силы.

— Мне рассказать в подробностях или кратко? — осведомился он.

— Для начала — кратко.

— Слушаюсь-с. — Вишневский сложил бумаги на коленях и заговорил, глядя мне в глаза: — Изобретателем двигателя нового поколения по документам значится Феофан Малицкий.

— Отец Вовы, — кивнул я. — Так?

— Да, совершенно верно. Видел я мельком этого Феофана Малицкого. Для покойника выглядит неплохо. Передвигается по городу исключительно на такси, определённого занятия не имеет.

— А как же они ухитрились провернуть этот трюк с похоронами?

— Очень просто-с. Владимиру Малицкому было трудно похоронить отца, ему б и на метр земли в Петербурге денег не хватило. А когда отец умер — Юсуповы немедля предложили взять все хлопоты на себя, он и согласился. Да и кто бы на его месте не согласился! Тем более парень был уверен, что за изобретение двигателя ему ещё причитается. Понимал, что дело небыстрое. В результате Малицкого-старшего по документам провели как Евгения Максимова.

— Но на памятнике ведь написано правильное имя?

— Памятник — камень, ваше сиятельство. На камне можно написать что угодно-с. К примеру, на углу моего дома на камне написано: «Релька». Ума не приложу, что сие значит, нет такого слова в русском языке-с, я даже в словарь заглядывал. И, тем не менее, прецедент налицо.

— Ну ладно, — усмехнулся я. — Давайте к делу.

— Воля ваша-с. Итак, сей подложный Малицкий получает отчисления за изобретение новейшего двигателя, а также ещё за дюжину различных технических новаторств, большая часть которых вовсе для нетехнического разума непонятна. Что-то касаемо циклов производства на заводах, не берусь судить, впрочем, тут у меня вся информация, если вам любопытно. — Вишневский положил руку на стопку бумаг у себя на коленях. — Деньги псевдомалицкий получает немалые, однако живёт явно не на широкую ногу. Тратить любит, однако регулярно оказывается, что называется, на мели и одалживается у друзей, коих у него не так чтобы много.

— Ясно. Большую часть денег, значит, получает не он, а Юсуповы.

— И вы совершенно правы-с. Раз в месяц псевдомалицкий приходит к Венедикту Юсупову на благотворительный вечер и оставляет конверт-с.

— Юсупов занимается благотворительностью? — удивился я.

— Занимается-с, — медленно кивнул Вишневский. — По крайней мере, по документам — очень активно занимается. Содержит три бесплатные лечебницы в Чёрном Городе, одну бесплатную столовую. Я не поленился, проехал, посмотрел. Грязь, доложу я вам. Грязь, мерзость и запустение. В одну лечебницу у меня на глазах пытался попасть один доходяга, кашляющий кровью — не пустили под предлогом, что переполнена. Тогда как отчётливо видно, что никакого ажиотажа в действительности нет-с. Всего пара так называемых врачей, да и те больше курят и чай пьют, нежели работают. В столовой же подают жидкий суп на воде — такой, что даже бездомные приходят туда разве что погреться.

— Иными словами, тех денег, что положены по документам, в этих благотворительных заведениях нет, — заключил я, и Вишневский в ответ кивнул.

Я в задумчивости побарабанил пальцами по колену и испытующе посмотрел на юриста. Тот мой взгляд выдержал.

— Насколько весомы доказательства? — спросил я.

— Весьма-с.

— Если дать делу ход? Каковы последствия для Юсуповых?

Вишневский пару секунд подумал, затем всё так же медленно заговорил:

— Род Юсуповых — крайне влиятельный, к тому же не гнушаются методами-с… Юридически возможно доказать получение прибыли от нелегальных источников в период нахождения в Ближнем кругу, и это точно закроет Юсуповым дорогу обратно. Вполне возможно, кто-то лишится дворянства, кто-то, возможно, отправится на каторгу. Род в целом это, безусловно, переживёт, однако репутация-с…

— С этими доказательствами, — указал я на бумаги Вишневского, — насколько легко пройдут процессы?

Юрист развёл руками.

— Ваше сиятельство, вам следует понимать, что юриспруденция — не математика. У Юсуповых тоже имеются юристы, и они не едят свой хлеб даром, уверяю-с. Процесс может пойти как угодно, и в любом случае затянется он надолго. Вполне возможно, что у Юсуповых хранится какой-нибудь компромат на род Барятинских, да и вообще на все значимые рода. Скорее всего — компромат сфабрикованный, — поспешил добавить Вишневский, поймав мой задумчивый взгляд. — Однако…

— Что «однако»?

— Однако-с, даже тень сомнения и сам факт начала подобного процесса уже нанесут урон репутации Юсуповых. Предполагаю, что они лишатся многих партнёров, которые предпочтут иметь дела с другими черномагическими родами. Ведь возлагать финансовые надежды на людей, которые вот-вот могут лишиться едва ли не всего — опрометчиво-с. Людям свойственно подстилать солому.

— Значит, — ободрился я, — Юсуповы постараются, если возможно, не доводить дела до суда?