Императорская Академия

Долгополова остановилась, мы — тоже. Уставились на Кристину. Та и вправду была в тесном контакте с деревом. Не то молнией, не то от старости ствол расщепило, и в этой расщелине удобно устроилась госпожа Алмазова с книжкой в руках. Дочитав, видимо, абзац, она изящно вскинула ресницы и окинула меня холодным взглядом.

— Ах, господин Барятинский! Не извольте беспокоиться, это была учебная тревога. Я просто хотела убедиться, что вы всегда готовы к нападению сказочного чудовища.

Прыснула в сторонке Долгополова. Я взглянул на неё:

— Как жемчужина-то?

Смех моментально стих. Долгополова покраснела и отвернулась. А вот Кристина взгляда не отводила.

— Приятно видеть вас в добром здравии, госпожа Алмазова, — сказал я.

Фыркнув, она отгородилась от меня книжкой. «Дон Кихот», — прочитал я название на обложке.

— Возмутительно, вопиюще! — говорила Полли, пока мы шли обратно. — Эта противная Алмазова просто пользуется тем, что она — дама, и ты не можешь вызвать её на поединок!

О нашей с «Юсуповым» дуэли слухи, разумеется, уже разнеслись. Поскольку я был немножечко ранен, в глазах Полли и многих других девушек успел снова стать героем.

— Не расстраивайся, — улыбнулся я. — Смотри фокус.

Я присел, подобрал камешек. Подбросил его на ладони, выкинул и выбрал другой, поменьше. Встав, закрыл глаза, сосредоточился. Меня от Кристины сейчас отделяет двадцать семь шагов. Ветер слева. Вес, траектория, поправка, чуть усилить бросок магией…

Взмахнув рукой, я метнул камешек назад, через плечо.

— Пять, — сказал я, — четыре, три, два, один — прямое попадание.

В этот самый миг из-за деревьев послышался яростный вопль Кристины.

— А при чём тут Костя? — спросил я с улыбкой. — Не было никакого Кости.

Полли была в совершеннейшем восторге.

* * *

Хуже всего в Академии было то, что я нигде не мог толком остаться один. Раньше у меня таких проблем не возникало. Капитан Чейн, конечно, всегда был окружён людьми, но… Это были люди, прекрасно понимающие, кто я. И когда мой взгляд менялся — они замолкали и отходили на безопасное расстояние.

Здесь же я был Костей Барятинским, и особо высовываться мне было не с руки. Потому приходилось терпеть вокруг себя кучу однокашников, плюс — Полли. От которой был ровно один плюс: она на всю Академию раззвонила, что мы с ней почти помолвлены, и остальные девушки держались от меня на почтительном расстоянии, одаривая влюблёнными взглядами издалека.

Я же скучал по Клавдии. Взрослой, умной, милой Клавдии, с которой мне было по-настоящему хорошо. Пожалуй… с ней вдвоём я чувствовал себя так же уютно, как в одиночестве.

Но Клавдия была там, сражалась на передовых позициях с загадочной болезнью, выкашивающей население Чёрного Города. А я был здесь. Получал необходимое для продолжения своей деятельности образование.

Деятельности… На сегодняшний день деятельности на мне висело — хоть отбавляй. За первое место бьются сразу два кандидата: раскрытие заговора против императора и покушения на мою нескромную персону. Будучи аристократом, я, конечно, должен был бросить все силы на заговор. Но будучи капитаном Чейном, понимал: если меня убьют, то заговор раскрывать будет попросту некому.

Впрочем, ни там, ни там не было ясности, что делать. Про заговор пока известно лишь одно: он есть. Про покушение известно чуть больше: тот, кто пытается меня убить, достаточно силён, чтобы превратить каменную башню в голема.

Я спросил преподавателя энергетических практик, может ли маг скрыть или замаскировать свой уровень. Тот странно на меня посмотрел и ответил:

— Не думаю.

Больше он ничего не сказал.

Сегодня я не пошёл в парк в отведённое для прогулки время. Остался у себя в комнате. Сел на подоконник и смотрел на улицу. День был хмурым, по небу гуляли тучи — того гляди разразятся дождём.

— Юсупов, — пробормотал я, постукивая пальцем по стеклу. — Илларион. Получается, что больше некому…

Так-то оно так, только вот что мне с этим драгоценным выводом делать? Вариант первый: убить Иллариона и посмотреть, продолжатся ли покушения. Вариант второй: попытаться поймать мерзавца с поличным. Вариант третий:…

— Костя! — прервал мои мысли громкий шёпот.

Я повернул голову и нашёл взглядом торчащую над перегородкой голову Мишеля.

— Чего тебе?

— Хотел извиниться.

— За что? — удивился я.

— За то, что отказался стать твоим секундантом. Прости, что так долго набирался мужества. Надо было сразу…

— Брось. Я же сказал — забудь, — поморщился я. И отвернулся.

Вовремя отвернулся! Увидел, как у ограды, отделяющей территорию Академии от Царского села, сошлись Жорж и Рабиндранат. Они о чём-то заговорили — будто старые приятели встретились.