Императорская Академия

— Объясни мне, кстати! В чём смысл брака с ней? Неужели Алехару Кетро так не терпится пропихнуть своего сына в Императоры! Ведь твои потомки будут следующие в очереди.

Рэм запрокинул голову, глядя в звёздное небо и внезапно сказал:

— Алехар Кетро мне не родной отец.

Я замерла. Мышцы лица словно свело судорогой, голос изменил, и я смогла лишь хрипло прошептать:

— Что?!

— Я не Кетро по крови. С магией у меня вообще всё сложно, как ты знаешь, поэтому даже инициация не помогла. Я не смогу стать хранителем целительской магии, род Кетро начнёт угасать. Поэтому родители стремятся женить меня на Марлен. Она войдёт в род Кетро, овладеет магией целительства, родит наследника и род продолжится. Она — из Правящей семьи, никто не скажет и слова против нашего наследника. Но если я женюсь по своему усмотрению, например, на антропийке, мои дети унаследуют устойчивость к магии... А если женюсь на этернийке из младших семей, то всё равно Правящие могут оспорить права моих наследников взойти на трон Гехарии. Ведь я — приёмный. Да и не только Правящие, Сенат тут же ухватится за эту возможность и продвинет кого-то из чистокровных аристократов... Хотя мне нет дела до всего этого, просто... не знаю, как отказать единственному отцу, которого знал в жизни.

Сердце гулко стучало, всеми силами стараясь не выдать своего волнения, я спросила.

— Разве у Алехара нет других наследников?

— У него было множество любовниц, но ни с кем ничего не вышло.

— Было? — осторожно уточнила я.

— Да, моя мать готова была терпеть других женщин только ради рождения наследника рода Кетро, но по истечении более десяти лет неудачных попыток, она потребовала дать всем отставку.

Боги... Никогда я не думала, что из-за моей тайны может пострадать кто-то, кроме матери и деда, а вот получается... Страдает Рэм, оказавшийся на моём законном месте как в ловушке. Страдает Марлен, которая не хочет замуж за Рэма. Страдает даже Алехар... Хотя сам виноват! У него могла бы быть уже целая куча наследников рода.

Не замечая моих эмоций, Рэм продолжал рассказывать:

— Когда он встретил мать, мне уже было пять лет.

— Значит, тебе...

— Двадцать пять, да, — спокойно ответил Кетро.

— И ты проходил обряд инициации гораздо позже других детей. Запомнил, как это было?

Вопрос, который не имело смысла задавать, но в этом доме меня мучали болезненные мысли в стиле «что если...» Что если бы отец всё же женился на маме?

— К сожалению, запомнил. Было очень больно и очень бесполезно, поскольку магия всё равно оказалась мне недоступно, — пожал плечами этерн.

— А почему тогда ты ещё в Академии? Я, так понимаю, и в университет ты поступил позже всех?

— По каким-то причинам я неправильно развивался. В пять лет даже говорить не умел. Мать говорит, это из-за того, что мы много путешествовали, скрывались от моего настоящего отца. В общем... подробностей не рассказывает.

Я с недоверием уставилась на него. Илрэмиэль Кетро... Этот всезнайка и всеумейка был отстающим в развитии... да отставания в развитии у этернов вообще не бывает!

— Даже не спрашивай, — поняв мою реакцию, махнул он рукой. — Я даже себя не помню. Первое воспоминание — это знакомство с Алехаром и слова мамы «Дорогой, это твой папа». Обряд принятия в род Кетро. Правда я очень быстро понял, что папа неродной, никто со мной не говорил об этом, я просто знал.

Кетро продолжал рассказывать о своей жизни как ни в чём не бывало... О том, как сверстники над ним смеялись, когда он пошёл в школу, как трудно ему давалась письменность, каким он был рассеянным.

— Первые пятнадцать лет жизни я постоянно проваливался в какой-то туман, часто не помнил, как оказался в том или ином месте, словно моим телом управлял кто-то другой. Всё изменилось на первой охоте. Отец взял меня на неё в пятнадцать лет — первый и единственный раз. Едва ли премьер-сенатор понимал, что я не готов к реальному сражению, да он вообще никогда не обращал на меня внимания. Как и мать... — в словах этерна послышалась горечь. — Словно я не существовал.

— И что произошло на этой охоте? — услышала я свой голос, прозвучавший чужим.

— Я убил первого ямадзи, — кривая ухмылка изогнула чувственные губы. — Увидев кровь стихийника на своих руках, я чувствовал себя так, будто совершил преступление... предал кого-то, но с того момента мир обрёл чёткость, а я — ясность мышления. Поняв, что сильно отстаю и уступаю своим товарищам, взялся за учёбу...

— И стал всезнайкой и всеумейкой? — улыбнулась я, хотя сердце отдавало болью за маленького мальчика, который пострадал так же, как и я, если не больше. Которого не замечал приёмный отец, игнорировала собственная мать, которому приходиться жениться против воли просто, потому что он случайно занял чужое место в жизни.

Рэм улыбнулся, устремив задумчивый взгляд вглубь сада. Мне безумно захотелось прикоснуться к нему, погладить по щеке, утешить...

— Видимо, да, — ответил он.

— А как твоя мать познакомилась с Алехаром? Из какого она сама рода? — озвучила я внезапно пришедшие в голову вопросы.