Императорская Россия

Действующие лица

Князь Алексей Черкасский

Многие современники видели в князе Алексее Михайловиче черкасском лишь ленивца и глупца, который делал карьеру благодаря удачному стечению обстоятельств да умению ловко дремать с открытыми глазами на бесчисленных заседаниях. Из-за особой тучности черкасского называли «телом» правительства, а «душой» считали других – более честолюбивых, ловких, пронырливых. Но они, эти ловкачи, вдруг куда-то исчезали, проваливались, всходили на эшафот, а «глупый» черкасский из года в год неизменно и невозмутимо вел заседания, пересидев всех своих друзей и недругов, да еще пятерых самодержцев. Все писали о его фантастическом богатстве. черкасский был богатейшим человеком России, владельцем поместий величиной с иные европейские державы. При этом современники и потомки были суровы к черкасскому. В нем они обычно не видели никаких достоинств. Язвительный князь М. М. Щербатов писал:

«Сей человек – весьма посредственный разумом своим, ленив, незнающ в делах и, одним словом, таскающий, а не носящий имя свое и гордящийся единым своим богатством».

Да еще, добавим, родством. Сын боярина Михаила Яковлевича, он был потомком выходца из ханского рода Большой Кабарды, связанного родственными узами со знатнейшими родами России. Умственные и деловые качества черкасского современники даже не обсуждали – и так все знали, что они весьма посредственные. Но известно, что ни богатство, ни знатность, ни родство, ни тем более глупость обычно не спасали людей от опалы, гнева или недовольства самодержца. В личности «непотопляемого» черкасского есть своя загадка. В петровское время он 7 лет руководил Городовой канцелярией, которая ведала строительством Петербурга. В его подчинении были тысячи людей, а также заготовка и поставка строительных материалов. Одним словом, это была, по-современному говоря, огромная строительная компания, руководителю которой не очень-то удавалось дремать на заседаниях. Потом он был губернатором Сибири и там не ударил в грязь лицом. Возможно, он не был так инициативен, как другие, но он явно сидел на своем месте, умел подбирать людей и успешно вел непростые дела. Конечно, после смерти Петра многие сановники расслабились. Но, как видно из документов, черкасский дремал в полглаза. Этот флегматичный толстяк мог вдруг проснуться и сказать несколько слов, которые в устах этого несуетного и молчаливого вельможи звучали особенно весомо и авторитетно. Так и произошло в начале 1730 года, когда после смерти Петра II на встрече дворянства с членами Верховного тайного совета в Кремле именно черкасский потребовал от верховников, чтобы будущий строй России обсуждали не в кулуарах, а на публике, в среде дворянства. Он превратил свой богатый дом в своеобразный штаб дворянских прожектеров и сам был автором проекта о новом устройстве России, в которой не было более места бессудным казням, засилию фаворитов, а голос дворянства должен был слышен всем. Враз он стал авторитетнейшим лидером одной из дворянских «партий». Во многом именно благодаря черкасскому со товарищи хитроумная «затейка» верховников провалилась, а самодержавие через 37 дней было восстановлено.

Но мечтам черкасского и его соавторов по прожектам не суждено было сбыться. Вскоре все вернулось на круги своя, и черкасский мог вновь мирно дремать на заседаниях. Императрица Анна Иоанновна, получив самодержавное полновластие, черкасского от дел не отставила. Такой человек, как черкасский – родовитый, богатый и влиятельный вельможа, – был нужен новой государыне. Кабинет-министр с 1732 года, он в 1740 году достиг и служебной вершины – стал канцлером России. Но при этом он вел себя спокойно, скромно и незаметно, как и раньше подпевая сильнейшим. Вспышка гражданской активности черкасского, поразившая русское общество в 1730 году, прошла, и всю оставшуюся жизнь он молчаливо «таскал свое имя». Материалы Тайной канцелярии показывают, что черкасский вел себя достойно, не замарал себя доносами, никого не травил. У него вообще не было врагов. А это так много для государственного деятеля! черкасский мирно досидел в кресле великого канцлера до самой своей смерти в 1742 году.