Императорские изгнанники (ЛП)

- Я скажу тебе точно, почему, - устало ответил Катон. - Это потому, что вы были слишком незначительны, чтобы заслуживать серьезного внимания Рима. До недавнего времени вы довольствовались время от времени небольшими угонами скота. Иногда вы могли задержать торговца и потребовать деньги за свободный проход через ваши земли. Подобные вещи случаются по всей Империи. На каждого мелкого разбойника, которого потрудились выследить и распять, рождается другой. И так далее. Пока такие люди, как вы, достаточно разумны, чтобы ограничивать вашу деятельность и удерживать ее ниже черты, представляющей интерес для Рима, вы выживаете. Но в тот момент, когда вы переступаете черту, когда вы становитесь слишком жадными или амбициозными, вы провоцируете Рим к действию, и он не успокоится, пока те, кто бросает вызов ему, не умрут или не встанут на колени и не станут умолять о пощаде.

- Не заблуждайся на этот счет, вот так все закончится здесь, на этом острове, Кальгарнон. Ты и твой народ будете убиты или порабощены, и в течение уже одного поколения никто никогда не узнает о некогда существовавшем племени. Все, чего добьется человек, называющий себя вашим царем, - это уничтожение всего, что вам дорого. Ты, твоя семья, твои друзья, твои соплеменники – все сгинут. Но за что? Чтобы удовлетворить высокомерие волосатого разбойника, который был достаточно безумным, чтобы даже подумать о борьбе с самой могущественной империей в мире. Вы не хозяева этих земель. Вы никогда и не были ими, с того самого момента как Рим заявил свое право на Сардинию в качестве своей провинции. Вы были тенями, порхающими по лесам. Вы были не более чем раздражением на теле Империи. Укусом самого скромного из насекомых, не вызывающий даже сильного раздражения, чтобы почесаться. Благодаря вашему лидеру это изменилось, и Рим не успокоится, пока он не уничтожит вас. - Он сделал паузу, чтобы юноша впитал его слова, и был удовлетворен тем, что все следы насмешливого высокомерия исчезли с лица Кальгарнона. Катон сел на край кровати и посмотрел на плиточный пол. - Я был свидетелем слишком большого кровопролития для одной жизни. Одно дело – сражаться с варварскими армиями в дебрях Британии или противостоять парфянским ордам в пустынях востока; совсем другое дело – истреблять банды разбойников и небольшие племена, достаточно глупые, чтобы поддерживать их. В этом нет славы ни для одной из сторон. Просто рутина и смерть. Мне это надоело.

- Тогда уходи, римлянин. Отправь своих людей обратно в их форты и возвращайся в Рим. Оставь эти земли нам.

- Я не могу. Ваш лидер сделал это невозможным. Все, что я могу сделать, это попытаться уменьшить ущерб, наносимый всем нам. Если бы я мог поговорить с вашим лидером, я мог бы убедить его положить конец его тщетным амбициям. Ему нужно будет сдаться, и он и его люди должны сложить оружие, присягнуть на верность императору Нерону и принять наши законы.

- А ты не о многом просишь? - цинично ответил Кальгарнон.

- Я спрашиваю, что мне нужно. Если бы он согласился на условия, я бы дал слово, что никаких последствий не будет. Никаких распятий, никого не обратят в рабство.

- Я видел, чего стоит твое слово. Беникию обещали безопасный проход. Но твои люди попытались нас всех зарубить. Слава богам, что он и некоторые другие сбежали, чтобы распространить весть о твоем предательстве. Теперь наш народ узнает, насколько ненадежно слово Рима.

- Нападение на ваших людей было достойным сожаления, - признал Катон. - Мои солдаты увидели тела людей, которых вы пытали. Они захотели отомстить за своих товарищей и действовали до того, как их смогли остановить. За это они будут наказаны.

- И ты опять дашь свое слово?

Насмешливый тон вернулся, и у Катона окончательно опустились руки. Пытаться дальше урезонить молодчика не имело смысла. Пора было прояснить ему ситуацию. Он встал и молча смотрел на него несколько мгновений, прежде чем заговорить.