Императорский Балтийский флот между двумя войнами. 1906–1914 гг.

Картина разрушения Мессины так врезалась в мою память, что и теперь, когда прошло с тех пор много десятков лет, она ярко встает перед глазами: страшное царство разрушения, освещенное таинственным светом луны, обоняние трупного запаха.

Крейсер уже был готов выйти в Неаполь, и палубы были завалены ранеными. Благополучно вышли из гавани и начали дышать свежим морским воздухом. С рассветом открылся красавец Неаполь.

Утром на «Макаров» приехала герцогиня Аостская, чтобы следить за тем, как свозят раненых, и чтобы оказать нам внимание. Приехал и русский посланник в Италии – глубокий старик, который с трудом мог ходить[219]. Очевидно, приехать на крейсер ему было нелегко, но избежать этого было нельзя. Слишком много шуму поднялось вокруг участия русских кораблей в спасении пострадавших в Мессине. С ним приехал и какой-то молодой секретарь посольства, который все время старался показать, что он знаком с военными кораблями. Показав, например, на орудийную башню, он сказал: «Не правда ли, это цистерна для пресной воды?» Действительно, башня имела цилиндрическую форму, а орудие с того места, где он стоял, не было видно, поэтому дипломат и ошибся. Но в наших глазах после такой ошибки его познания в военных кораблях потеряли всякую цену.

На этот раз мы остались в Неаполе три дня, чтобы привести корабль в порядок. Надо было хорошенько продезинфицировать все помещения во избежание эпидемий. Слишком уж наши пассажиры были в антисанитарном состоянии.

За эти дни я с нашим артиллеристом П.В. Вилькеным подробно осмотрел город – побывали в Помпее, на Везувии, в собачьей пещере и т. д. Все было интересно и красиво, но, конечно, самым красивым являлось расположение Неаполя и воды, его омывающие.

После того, что пришлось наблюдать в Мессине, нам казалось, что итальянцы чрезвычайно беспечны в отношении планировки города и высоты домов. Невольно представлялось, какой бы ужас царил в Неаполе, если бы он был разрушен землетрясением, а ведь это всегда возможно. Его чрезвычайно узкие улицы с домами в три-четыре этажа, в большинстве очень старой постройки, неизбежно бы погребли под своими развалинами большинство жителей. Само собой напрашивалось сравнение с японскими городами с легкими постройками, разрушение которых не грозило гибелью жителям.

За историю Мессины, кажется, она подверглась разрушению до девяти раз. Правда, не в столь сильной степени, но все же жертв всегда было много. Тем не менее ее всегда отстраивали, чтобы дождаться следующей катастрофы. Видимо, географическое положение города, между Сциллой и Харибдой, слишком выгодно, что и заставляет забывать опасность. Правда, современная Мессина уже имеет более широкие улицы и дома менее высокие.

На крейсере мы еще долго жили под впечатлением пережитого, и разговоры неизменно возвращались к описанию того, кто, кого и как спас. Но, конечно, все случаи были более или менее аналогичны тем, которые мною выше описаны.

Нам рассказывали, что незадолго до землетрясения вышедший из Мессины поезд был им застигнут в туннеле, который обвалился, и погибли все пассажиры. Как должно быть ужасно оказаться заживо погребенным и часами ожидать смерти.

Из Неаполя мы пошли обратно в порт Аугусту на присоединение к отряду. Теперь уже адмирал был страшно доволен, что разрешил всем кораблям без промедления идти в Мессину, так как на него сыпался поток благодарностей, начиная с государя императора, короля Италии, морского министра и кончая благодарным населением Италии. Он, кажется, поверил, что стал героем.

Для русского имени этот случай сыграл большую роль, так как русский авторитет после Японской войны и революционных вспышек был сильно поколеблен в Европе. Приходилось ждать, пока престиж императорского правительства опять поднимется, а для этого был необходим какой-нибудь толчок. Этим толчком и явилась самоотверженная помощь русских моряков, оказанная пострадавшим жителям Мессины.

Да и без всякого преувеличения, разве они не проявили бескорыстное самоотвержение? Разве они не рисковали своими жизнями, спасая сотни итальянцев? Разве моряки какой-либо другой страны отнеслись так сердечно к несчастию другой нации?

Например: чуть не погиб флагманский инженер-механик нашего отряда, полковник Федоров. Он полз по вырытому узкому тоннелю, чтобы проникнуть в засыпанное помещение, спасти ребенка. В этот момент произошел подземный толчок, и туннель обвалился, и он оказался засыпанным. Федорова с большим трудом откапали, и он чуть не задохся. Несколько матросов во время работ получили ранения. Надо было удивляться, что так мало людей из наших команд оказались пострадавшими, так как никто не берегся и все проявляли исключительную храбрость.

Сколько раз за время моей службы на флоте судьба меня сталкивала со всякими опасностями, и всякий раз я поражался, как наши матросы умели проявлять в самых опасных случаях находчивость, ловкость и храбрость. В обычной обстановке кажется, что это самый заурядный парень, а случись что, глядишь, он орел орлом.