Императорский Див

Наконец показались огни поместья. Машины по очереди въехали в ворота, и Аверин помог выбраться Марии и Верочке. Мишу вынес Василь, мальчик так и прижимал к груди кота. Кузя тихонько мурчал, и этот звук успокаивал. По крайней мере, Миша больше не плакал.

– Куда его? – спросил Василь.

– Уложи. Пусть им займется Любава.

– Хорошо. – Василь наклонился над сыном:

– Как ты, маленький? Ты вел себя как настоящий герой.

– Папа, он был такой страшный! Такой страшный! Но дядюшка спас меня, да? Я так боялся…

– Ничего. – Василь обнял Мишу, и Аверин увидел у него на глазах слезы.

– Все уже закончилось. Сейчас тебе нальют теплого молока, и ты поспишь. – Брат, продолжая нашептывать Мише что-то успокаивающее, понес его в дом. Следом за ними с видом побитой собаки побрел Анонимус.

Аверин подошел к женщинам.

– Мария, будьте добры, сделайте Мише молока. И начинайте собирать самые необходимые вещи. Здесь долго оставаться нельзя.

– Кто это был?! – спросила Мария. Ее губы дрожали.

– Поверьте, вам лучше этого не знать.

Он прошел вниз, в комнату вызовов. Там точно найдется хорошая аптечка, в том числе со швейным материалом. Рану следовало зашить, нельзя так долго играть на нервах Кузи.

Принимая решение пустить себе кровь, Аверин держал щит и надеялся, что Кузя сможет контролировать себя, по крайней мере, пока до раны не доберется Анонимус. Но кот и ухом не повел. Это было удивительно даже на фоне всех случившихся событий. Кузя держался как настоящий фамильяр.

Аверин нашел аптечку, вколол новокаин и принялся накладывать швы. Рана оказалась глубокой, швов потребовалось несколько.

Закончив, он вышел в гостиную. Там уже ждал Василь.

– Мария сказала собираться. Это ведь он был, да?

Аверин кивнул. Не нужно было пояснять, кого брат имеет в виду.

– Куда нам ехать? В Финляндию?

– Пока в скит. Бабушка вас защитит. Я попробую разобраться и понять, что произошло.

– Разобраться? Ты разве не едешь с нами?

– Мы с Кузей проводим вас до Ладоги. У тебя же есть там яхта, верно?

– Да, – подтвердил Василь, – а ты? Он же и тебя, наверное… Черт. Как он мог узнать?!

– Не знаю…

– Он вернется?

– И этого не знаю. Я понятия не имею, почему он напал. И не представляю, почему ушел. Но Анонимусу его не остановить. Здесь была Анастасия, она помогла… но она ему тоже на один зуб.

– Может быть, он просто… напугать хотел, а? – с надеждой спросил Василь.

– Возможно… – задумчиво проговорил Аверин.

– Тогда ему это отлично удалось. Ты уверен, что он не нападет на скит?

– Я ни в чем не уверен. Но… там много сильных дивов. И еще больше в соседних скитах и на Валааме. Он вряд ли начнет войну со скитами. А вскоре я узнаю, в чем дело.

– Хорошо. – Василь повернулся к камину. Над ним на полке стояли семейные фотографии.

– Можно их взять, как думаешь? Вдруг… – его голос дрогнул, – мы уже не вернемся сюда?

– Конечно, – в горле встал ком.

Василь взял фото с собой, Марией, Любавой и совсем маленькими Верой и Мишей. Потом фото, где они с братом, еще подростками, стоят вместе в обнимку возле фонтана. Потянулся за фотографией с родителями, но не удержал, и фотография упала на пол. Стекло треснуло.

– Да что же это… – выдохнул он, и плечи его задрожали, – почему… что происходит? Теперь, выходит, мы предатели? Изменники?..

– Нет, Василь, – Аверин шагнул к брату, – не мы. Точно не мы.

Он наклонился и поднял фотографию.

– Не расстраивайся, это всего лишь стекло.

Он вытащил фото из рамки и, прежде чем протянуть Василю, взглянул на молодые лица матери и отца.

Внутри что-то дрогнуло. Он внимательно всмотрелся в глаза матери. Ну конечно! Вот почему глаза показались ему такими знакомыми!

Он отдал фотографию брату и потер виски.

– Вот что. Кажется, я понял, что произошло. Вы собирайтесь пока. А мне нужно найти Анонимуса.

Анонимус оказался именно там, где Аверин и предполагал, под дверью спальни Миши. Внутрь фамильяр заходить не решался.

Аверин заглянул в спальню. Мария поила Мишу молоком, а Кузя мирно дремал у мальчика на коленях.

Аверин закрыл дверь.

– Анонимус, иди за мной, – позвал он и направился в библиотеку.

Когда он зашел внутрь и повернулся, чтобы заговорить, Анонимус упал на колени.

– Хозяин, умоляю… – прошептал он и ткнулся лбом в пол.

Аверин вздохнул.

– Подними голову и объяснись.

– Я виноват. Я… бросил вас на верную смерть, бросил его сиятельство, Вазилиса Аркадьевича, госпожу Марию… остальных детей… И все равно, все равно не спас юного хозяина.

– Миша жив, если ты не заметил.

– Да… но я не смог… не справился. Сам его чуть не убил… и вас… и его сиятельство… Это все из-за меня! Если бы я молчал! Ваше сиятельство! Хозяин! – Он пополз к Аверину и вцепился ему в руку: – Умоляю, отправьте меня в Пустошь. Я недостоин быть фамильяром Авериных. Я хочу, чтобы меня сожрали, хочу забыть этот позор…

Аверин вырвал руку без всякого труда, настолько див был слаб, и, призвав щит, резко и сильно врезал Анонимусу в челюсть.