Императоры Византии

Много нареканий вызывала у народа и духовенства личная жизнь императора. Еще в бытность Константина ссыльным на Лесбосе с ним жила его преданная любовница, знатная женщина из рода Склиров, Мария. Обретя трон, Мономах упросил Зою позволить Склирене вернуться в столицу. Константин по-прежнему крепко любил ее и не смог долго скрывать своей привязанности. Мария переехала во дворец, где поселилась по соседству со спальней императора. Другая дверь из спальни вела в покои императрицы, и ни одна из женщин не смела входить к Константину IX без стука. Склирена получила от Зои титул севасты и на официальных приемах появлялась четвертой после Мономаха, его жены и Феодоры. По словам бывшего свидетелем всего этого Пселла, синклитики краснели, но терпели, так как Мария была женщиной обаятельной и по отношению к окружавшим ее царедворцам щедрой. Народ же возмущался конкубинатом и весной 1043 г. едва не взбунтовался, опасаясь за судьбу законных василис. Толпа собралась перед дворцом с криками: «Не хотим Склирену императрицей, да не умрут из-за нее наши матушки, порфирородные Зоя и Феодора!» и не расходилась до тех пор, пока невредимые «матушки» не появились на балконе. Через пару лет Склирена умерла, Мономах искренне ее оплакивал, а спустя некоторое время утешился другой женщиной — красавицей аланкой, бывшей в Константинополе заложницей. Та тоже получила титул севасты и осыпаема была милостями не меньше прежней фаворитки.

К концу правления Константин IX стал мучиться подагрой, но, превозмогая сильнейшую боль, не прекращал появляться на приемах и торжествах. Болезнь свою он считал наказанием за грехи и усердно молился Богу. Умер Мономах в Константинополе 7 или 11 января 1055 г.

В 1043 г. Византия отразила последний вооруженный натиск русских. Поход большой армии великого князя Ярослава Мудрого[92] на судах окончился неудачно — русичи, которых вели сын князя Владимир Ярославич и воевода Вышата, были разбиты, их флот сожжен «греческим огнем», а 800 пленных император приказал ослепить. Позже, до самого падения Константинополя, отношения были сугубо мирными: русские купцы и путешественники ездили в Византию, греческие священники поставлялись на Русь епископами и митрополитами, византийские мастера украшали своими творениями Суздаль и Киев, Владимир и Новгород. А в XIV–XV вв. Русь слала обедневшим греческим автократорам и иерархам «милостыню».

Зоя и Феодора Порфирогениты

(Зоя, 978 — 1050, имп. с 1028) (Феодора,? — 1056, имп. в 1028–1030 и с 1042)

Порфирородные Зоя и Феодора, дочери Константина VIII, были последними представительницами Македонской династии на византийском престоле. Со смертью их обеих — бездетных — угас род Василия Македонянина.

Глядя на царственных сестер, современники не уставали поражаться их несхожести — как во внешнем облике, так и в характерах. Обе они испытывали друг к другу стойкую неприязнь.

Старшая, Зоя, была небольшого роста, светловолосая, с полноватой, но изящной фигурой и до глубокой старости не потеряла известной привлекательности. Она терпеть не могла типичных для византийской женщины занятий — рукоделия и т. п., а свободное время посвящала изготовлению всевозможных косметических снадобий, и, судя по описанию современников, покои императрицы больше напоминали лабораторию средневекового алхимика или фармацевта из-за обилия ступок, реторт, горнов и тому подобной аппаратуры. В одном из византийских медицинских трактатов приводится рецепт «мази Зои-царицы» [21]. Надо отметить, что, благодаря своим изысканиям, и в возрасте далеко за семьдесят сгорбленная и с трясущимися руками Зоя поражала нежной, без единой морщины кожей лица. Зоя очень внимательно прислушивалась к суждениям окружающих относительно ее внешности и любила, когда ею восхищались, чем нередко пользовались находчивые царедворцы.

Будучи женой Романа III, Зоя, и ранее имевшая фаворитов, в свои пятьдесят с лишним лет вела себя подобно легендарной Мессалине. С Михаилом Пафлагоном она открыто лежала на одной кровати, и их нередко заставали в таком виде придворные. «При этом он смущался, краснел и пугался, а она даже не считала нужным сдерживаться, на глазах у всех целовала юношу и хвасталась, что не раз уже вкушала с ним наслаждение» (Пселл, [53, с. 30]. Тот же автор пишет, что «плотские соития» были для императрицы любимым видом развлечений.