Императрица

— Это мои молитвы, — сказала она, — ибо я была очень и очень одинока. Скажи мне, что я должна делать. Знаешь ли ты, что в городе бушует война и что Тяньцзинь пал? Враг приближается к городу…

— Я все знаю, — сказал он. — Времени нет. Хорошенько прислушайся к моим словам. Ты должна схватить принца Дуаня, которого иностранцы винят во всем, и дать приказ его обезглавить. Это докажет твою невиновность и твое стремление к миру.

— Что… и уступить врагу? — закричала она в возмущении. — Обезглавить принца Дуаня — дело невеликое, но уступить врагу — нет, это слишком, этого я не смогу! Смысл всей моей жизни обращается в прах.

Услышав ее, он застонал:

— О, упрямая женщина! Когда же ты поймешь, что не в силах остановить наступление нового?

Он знаком приказал носильщикам паланкина унести его обратно, и, терзаясь умом и сердцем, императрица не попросила его остаться.

День спешил сменить день, а она цеплялась за каждый уходящий час, пытаясь верить, что волшебные силы боксеров не были обманом. Город наполовину обратился в пепелище, а иностранцы в посольствах все еще отказывались сдаваться. Это могло означать лишь то, что они надеялись на подкрепление, которое приближалось. Императрица постоянно вызывала принцев и министров на аудиенцию. На эти аудиенции являлся и Жун Лу. Заставляя себя через силу, он поднимался с паланкина и занимал свое место. Но он не мог дать иного совета, кроме того, что дал раньше. А принцы и министры хранили молчание, их лица были бледными, в морщинах от страха и усталости.

В этом безмолвии принц Дуань опять говорил громко и много похвалялся, заявляя, что боксеры подготовили свои тайные заклинания, и когда иностранные войска достигнут рва, окружающего стены города, то не смогут его пересечь: они упадут в воду и утонут.

На это Жун Лу закричал неожиданно сильным голосом:

— Боксеры — это не более чем пушок чертополоха, и когда иностранные враги приблизятся, они улетят как пушок!

Его слова сбылись. Однажды днем герцог Лань ворвался в библиотеку, где императрица читала книги, в которых лишь одних она черпала утешение, и закричал, без приветствия и ' преклонения колен:

— Старый Будда, они здесь… Иностранные дьяволы ворвались в ворота, словно огонь сквозь воск!

Она подняла взгляд, и кровь отхлынула у нее от сердца.

— Значит, мой родич был прав, — сказала она слабым изумленным голосом. Она закрыла книгу и поднялась и, стоя, размышляла, зажав полную нижнюю губу между большим и указательным пальцем.

— Вы должны бежать, ваше высочество, — вскричал старый герцог, — вы и Сын неба вместе! Вы должны бежать на север.

Она покачала головой, все еще раздумывая, и видя, что ее никак не уговорить, герцог Лань поспешил прочь, чтобы найти Жун Лу, который один мог убедить ее. Меньше чем через час Жун Лу прибыл. Он вошел, опираясь на палку, все еще чувствуя себя плохо, но ему придавало силы желание сделать для нее все, что он сможет.

Он подошел к ней близко и заговорил тихо и нежно:

— Любовь моя, ты должна послушать меня. Ты не можешь оставаться здесь. Ты — символ Трона. Там, где ты, — сердце страны. Сегодня после полуночи, когда луна растает, а звезды еще не будут гореть ярко, ты должна бежать.

— Снова, — прошептала она. — Снова, снова…

— Снова, — согласился он. — Ты знаешь дорогу, и ты не поедешь одна.

— Ты…

— Нет, не я. Я должен остаться, чтобы собрать наши силы. Ведь ты вернешься назад, как ты делала раньше, и я должен сохранить для тебя Трон.

— Как ты сумеешь без войска? — прошептала она. Ее голова опустилась, и он увидел, как на длинных прямых ресницах повисли тяжелые слезинки. Они падали одна за другой и скатывались по гладкому тяжелому атласу ее серебристо-серого халата.

— Что я не смогу сделать силой, я сделаю мудростью, — сказал он. — Трон будет ждать тебя. Это я обещаю.

Она подняла лицо, и он увидел, что она уступила. Если не ему, то ужасу, страху. С любовью он взял ее руку и прижал к своей щеке, затем, мягко ее опустив, он отступил назад.

— Ваше величество, — сказал он, — нельзя терять ни минуты. Я должен выбрать тех, кто займет мое место в качестве ваших охранников. Пусть служанки вымажут ваше лицо и причешут, как китайскую крестьянку, вы покинете дворец через потайные ворота. Возьмите с собой только двух фрейлин. Император отправится с вами, переодетый крестьянином. Наложниц вы должны оставить…

Она слушала, не говоря ни слова. Когда он ушел, она села к столу и открыла книгу, и ее глаза упали на странные слова, написанные много веков назад мудрым Конфуцием: «Из-за недостатка широты ума и понимания была потеряна великая цель».

Она неотрывно смотрела на эти слова и слышала, как их произносит какой-то голос. Из прошлого они долетели до ее ума и сердца, и она смиренно их приняла. Ее ум оказался недостаточно широк, она не поняла суть времен, и великая цель была погублена — цель сохранить страну. Враг победил. Она медленно закрыла книгу и сдалась духом. Отныне она не будет управлять ходом времени, она будет только ему подчиняться.