Императрица и смерть

В горле сделалось сухо до невозможности ответить. Орлана увидела, как расплывается по деревянному полу комнаты багровое пятно. Вера вспоминала.

- Целители ничего не видят.

Повисли на стенах фантомы огненных шаров. Вчера вечером всё случилось. Окна изрисовались витражами. За окнами был туман - горький, похоронный. Вчера вечером он застлал улицы Малтиля.

- Орлана, ты должна это остановить! - Вера тряхнула руками так, что закачался ближний шар.

Померк свет солнца за окном. Вчера вечером - не погасли шары белого пламени, не рухнули стены домов. Вчера вечером Орден встал на путь своего младшего брата.

- Я не знаю, что делать, - жмурясь от боли в глазах, призналась Орлана.

Всего сутки назад Орден был здесь и отпускал гадкие замечания в её адрес. Называл тряпкой, ронял на исчерченный отблесками витражей пол, втаптывал подошвами сапог в этот пол её кровь. Ещё вчера он был самым сильным магом обоих миров.

А скоро его не станет.

В душе не было и отблеска жалости.

- Мама. Я правда не знаю.

Ещё вчера он был самым сильным магом. Нет. Не был. Вчера он прижимал пальцы ко лбу, как будто невозможно тяжёлой становилась голова. Вчера он раздражёнными движениями вытирал с висков блестящие капельки пота.

- Твой отец умер. Так чем ты занималась все эти дни?

Сейчас, глядя в упор на измятый подол матери, Орлана не могла найти себе оправданий. Только настоящее отчаяние могло бы снова заставить их разговаривать. Только то отчаяние, которое вместо Веры хватало с кресла брошенное вчера платье, наспех скалывало её волосы и волокло в Альмарейн. В город, в который она не мечтала возвращаться.

Отчаяние кричало на Орлану, заставляло задыхаться и путаться в словах.

- Я искала убийцу. Но это...

Орлана шарахнулась в сторону, но удар всё равно пришёлся по щеке. Под маской стало больно, и, наверное, от стыда запылало лицо, только этого всё равно бы никто не увидел.

- Ты нацепила на себя всё это. Маску, мантию... Стала взрослой, да? Стала императрицей? Разреши напомнить, ты похоронила отца. И ни разу за всё то время, что я пробыла в замке, я не видела, чтобы ты горевала по нему. Ты умеешь говорить такие красивые слова, но внутри тебя - пустота. Ты холодная, ты бездушная. Неужели это я воспитала тебя такой?!

Орлана смотрела, как расплывается по полу бордовое пятно. Вечером невообразимо далёкого дня стало плохо её отцу, и больше он не поднялся с постели. Она нашла его первой, когда он уже был без сознания, а в ковёр въелась не кровь - пролитый чай с акантхой. Она сидела рядом с ним всю ночь, пытаясь сбить жар клочком белой ткани, смоченным в воде с уксусом. Магия не лечила, а так - как будто бы ему становилось легче.

- Единственное, что я смогла сделать... и что сможешь сделать ты - быть рядом, - трогая горящую под маской щёку, сказала Орлана. - Что ещё? Больше ничего. Придётся верить. Иди.

- Ты хоть понимаешь, что стоишь следующая в этой очереди?

Вера всё ещё была перед ней, и, даже не поднимая взгляда, Орлана видела, как лихорадочно она хватает ртом воздух. Но руки её уже ослабли, в них не осталось жажды удара.

- Я тут не развлекаюсь на балах, - глотая боль, повинилась Орлана. - Иди.

Но сама ушла первая, всё ещё прижимая пальцы к горящей щеке.

В зале советов все молчали. Дерен стоял у окна, дёргая себя за мочку татуированного уха, а высшие маги оставались на своих местах.

- Орден болен. - Орлана выдержала и не раскрыла своей тайны, пока не добралась до стула. - Кто-нибудь ещё хочет рассказать мне, что смерть отца - божественная случайность?

Из них всех только Ишханди вскинула на неё требующий подробностей взгляд. Линкей опустил голову на подставленные руки. Кто-то вздохнул - тяжело, сокрушённо, всем своим вздохом желая сказать: 'Неужели опять?'.

   Наконец Линкей отнял руки от лица.

- Я должен его увидеть, - произнёс он, не глядя на Орлану. Произнёс в пространство, как будто бросил вызов Вселенскому Разуму. Рукава синей мантии на мгновение схлестнулись: он изобразил прощальный жест, чтобы встать и выйти, но Орлана только качнула головой.

- Чуть позже. Сначала я хочу выслушать то, ради чего мы собирались сегодня.

Она кривилась, и чёрная маска кривилась вместе с ней. Что это? Никто не брал на себя смелость снова завести речь об упокоении Зорга.

Герольд поднял руку, как первоклассник, и перебрал в воздухе пальцами.

- Мы намеревались только обсудить ситуацию. Всё это очень сложно. Хотелось бы знать, что произошло ещё.

- Нужно успокоить горожан, - выдал Эрвин, перебивая учёного. Глава касты природы выглядел ещё бледновато, но заглядывал Орлане в глаза совершенно без опаски. - Если всё это просочится в сплетни и пересуды, начнётся паника.

Дерен хмыкнул, не оборачиваясь к ним. За обнажённым лесом в сером тумане вставало солнце.