Императрица и смерть

- Он не прикасался, - прошелестела Орлана. Голос подчинялся ей плохо, хуже некуда.

Орден не дотронулся до её отца, а значит, у них получилось. Но почему тогда по аллеям сада стелется всё тот же серый туман, почему в открытое окно дует горький ветер? Почему на столе императора - сломанное солнечное перо, припрятанное под стопкой бумаг, почему убрана в шкаф книга, заложенная алой лентой?

В саду пронзительно и надсадно закричали птицы.

- Что-то не так, - хриплым от волнения голосом сказала Орлана.

В галереях замка было сумрачно и тихо, и сложно понять - тихо, как в том мире, из которого ушёл Зорг, или как в том, где его убийства не случилось. В комнате, окна которой выходили на зимний сад, их ждали Луксор и Адальберто. Ползучие тени растекались по стенам.

Адальберто поднялся ей на встречу, Луксор послал встревоженный взгляд. Орлана остановилась в центре комнаты и лихорадочно огляделась, даже не понимая, что именно ищет.

- Где мой отец?

Адальберто осторожно взял её за руки, взглянул чуть исподлобья, будто бы и сейчас смотрел поверх очков.

- Орлана. Он умер.

Она села в кресло: разом ослабли ноги. Кругом, в липком сумраке, обсуждали происходящее. Луксор и Адальберто хором спрашивали, что произошло. Идрис отвечал путано, хмуро молчал Мидар. Орлана ждала, когда все уйдут и оставят её наедине со стуком дождя в оконное стекло, но Идрис всё рассказывал.

- Любимая, - перед ней на колени опустился Луксор. - Ты ни в чём не виновата.

- Только не надо мне говорить... Да, я сделала всё, что могла. - Она выдохнула и постаралась, чтобы голос зазвучал спокойнее. Если её сочтут сорвавшейся истеричкой, вряд ли кто-то станет помогать и выслушивать. - Просто это может быть кто угодно. Орден, который приходил ещё раз, Ишханди, Ольвэ, случайный прохожий.

- Всё не так безнадёжно, - попытался утешить её Луксор.

За его спиной многозначительно кашлянул Адальберто. Видно, решил, что с императрицы уже хватит пустых надежд. Луксор глянул на него через плечо.

- Здесь не принято пожимать руки в знак приветствия. Если бы посмотреть на встречу Зорга и Ольвэ...

- Наверное, уже достаточно, - отправив к демонам всякую вежливость, оборвал его Адальберто.

Луксор дёрнулся с заметным раздражением.

- Я не прав? Здесь вообще не любят прикасаться друг к другу. Разве что близкие родственники. Поэтому любое прикосновение чужого подозрительно.

- Спасибо за поддержку. - Орлана провела ладонью по его щеке. - Но они считают, что всё это бессмысленно. Я никогда не смогу найти убийцу. Если это вообще было убийство. А если это неизвестная болезнь, которая косит только высших магов, то это дело целителей, а не моё.

- Да она не потянет ещё один визит в прошлое. - Идрис скрестил руки на груди. Он демонстративно отошёл в самый угол - подальше от телохранителя.

- Я потяну, - огрызнулся Луксор.

Орлана сжала его пальцы. Адальберто всем своим видом показал, что больше не участвует в обсуждении: он смотрел в окно, туда, где за стенками прозрачного купола молчал отключенный на зиму фонтан с солёной водой, и нервно потирал переносицу.

- А это может оказаться интересным, - откликнулся вдруг маг времени, и его губы растянулись в хитрой улыбке.

- Давайте, вперёд! - хлопнул в ладоши Адальберто. - У вас опять ничего не выйдет, а я потом буду её успокоительными отпаивать.

Луксор, глядя на неё, закусил губу. Орлане очень хотелось закричать о том, что она ни во что больше не верит, что серого неба сыпет серый дождь, а по аллеям давно расползся туман. Что когда она оглядывается назад, она видит только обгорелые балки, хоть там и должен быть знакомый с детства дом.

Она устало качнула головой.

- Идите.

Адальберто вздохнул и махнул рукой.

Когда ушли Идрис и Луксор, в комнате стало сумрачно, зябко, и время тянулось медленно. Холодные секунды одна за другой шуршали о стекло ветками дерева. Орлана искусала ногти и губы, а Адальберто измерил комнату во всех возможных направлениях, разве что по стене до потолка не добрался. В конце концов, он вышел, невнятно объяснившись, и в комнате повисла тишина - ещё тяжелее, чем потусторонний шёпот дождя в кабинете.

Орлана обернулась: Мидар застыл за её правым плечом, привалившись к стене. В полумраке комнаты весь тот немногий свет, что ещё пробивался в окна, будто собрался на его мече. Воин проводил ладонью по долу.

Она вспомнила, точно так же любил скрашивать ожидание Истемир: он доставал свой меч и любовался им, поворачивая так и эдак. Их похоронили вместе - Истемира и меч, даже после смерти одного не решившись разлучить.

- Поговори со мной, - попросила Орлана.

Мидар словно не удивился, спрятал меч и опустился рядом с её креслом на одно колено.

- О чём вы хотите говорить, моя императрица?

- Расскажи мне о себе, о своей семье, о друзьях. - Она отбросила с лица прядь грубо обрезанных волос. Пока было тихо - совсем тихо, - мир ещё хранил надежду. Ей нужен был чей-то голос в темноте, чтобы и самой не уйти в мир Ничто следом за отцом.

Он качнул головой.

- Только наполнив сердце покоем пустоты, воин может достигнуть истинного мастерства.