Императрица Ядов (ЛП)

Я откинула капюшон, открывая синяк, который расцвел на моей скуле. Даника показала мне, как это делается с дверью, объяснив, что иногда она располагала заключенных к себе, притворяясь также заключенной. Это было больно, но, увидев выражение лица Константина, когда он заметил метку, почувствовала себя еще хуже.

Татьяна посмотрела прямо на синяк.

— Мужчины.

— Я не моя мать, — сказала я. — Я намного умнее, и меня не постигнет та же участь, что и ее.

Слова попали в намеченную цель. Выражение ее лица напряглось.

— Меня тоже. — мы стояли вместе в тишине, пока она не спросила: — Твой сын?

— Твой сын? — повторила я.

— Все, что делают мужчины, это берут, — был ее ответ. — Я также могу научить тебя, как принимать. Я поделюсь с тобой своей жадностью, Елена, и ты заполучишь все, что пожелаешь. У тебя больше никогда ничего не украдут.

Я улыбнулась, встретившись с ней взглядом. Я позволила ей увидеть то, что она хотела увидеть... и то, что жило внутри меня.

— Я с нетерпением жду этого.

Когда она шагнула в облако теней, я последовала за ней и не оглянулась.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Императрица Братвы.

Орудия людей по своей сути не являются злом.

Это то, как они используются.

— Хелен А. Стриндберг, также известная как Елена Тарханова.

32

Константин Тарханов

Я посмотрел через стол на своих коллег боссов мафии, оценивая каждое их движение и подергивание.

Мы выбрали свободное офисное здание в качестве места нашей встречи, чтобы обсудить Татьяну. После нескольких дней обсуждений это единственное нейтральное место, на которое согласились бы все пятеро из нас. Наши люди выстроились вдоль стен и коридоров, некоторые даже кружили по зданию, как акулы, плавающие вокруг своей добычи.

В воздухе витали недоверие и настороженность.

Чэнь Цян, Шань Чу из Триады Чэнь; Томас Старший Фиайч, Босс Банды Фиайч; Мицузо Ишида, Оябун Якудзы Исиды; Джованни Вильяно, Дон Фамильи Вильяно.

И я.

Константин Тарханов, Пахан Братвы Тарханова.

Пятеро самых могущественных людей в мире в одной комнате. Если бы пешеходы, которые прогуливались по улицам под нами, были посвящены в эти собрания, они потеряли бы всякую веру в демократию и правительство. Тот, кто избран, никогда не был истинным лидером; это всегда был мой тип.

Мы выбирали, какие наркотики, деньги и удовольствия вам разрешались. Мы проводили границы и вели войны за территории. Пусть конгрессмены и сенаторы сражаются в своих уютных палатах с позолоченными табличками с именами, пусть верят, что они правят чем угодно.

Все важные решения принимались в таких же комнатах, как эта, и принимались такими же мужчинами, как я.

Разве это не ужасно?

Сегодня мы пришли обсудить одну тему. Татьяна.

За годы, прошедшие после ее разоблачения и исчезновения, мои отношения с другими боссами мафии были напряженными и подозрительными. Я потерпел неудачу, позволив нашему самому большому врагу жить в моем доме, есть мою еду и пользоваться моей защитой. Они не были уверены, что могут мне доверять. Я мог видеть вопросы в их глазах.

Он работает с ней? Что они предпримут вместе? Безопасна ли наша власть и наши территории?

Меня не беспокоили их заботы. Если бы роли поменялись местами, у меня возникли бы те же вопросы.

Но ситуация изменилась.

Моя жена сейчас с Татьяной. Мне все равно, даже если бы мне пришлось заставить каждого босса в этой комнате приставить пистолет к голове, они помогли бы мне в борьбе с Татьяной и сделали бы это с улыбкой.

— Факты, которые ты нам представил, интересны, Константин, — сказал Мицузо. Из всех боссов: Мицузо и Джованни были единственными, с кем у меня были лучшие отношения. Мицузо уважал меня; Джованни был у меня в долгу. — Татьяна... или Титус, или как ее там зовут, использование подземных туннелей и заброшенных железнодорожных станций для развития своей организации правдоподобно.

На моем лице не отразилось ни единой эмоции.

— Но?

— Как мы можем тебе доверять? — спросил Цян. — Эта женщина жила в твоем доме много лет, и ты ни разу не заподозрил ее.

Мне не нравилось, когда на меня нападали. Позади меня Роман переминался с ноги на ногу, обиженный его тоном.

— Осторожнее с тем, как ты обращаешься ко мне, Цян, — предупредил я. — Если я правильно припоминаю, никто из вас тоже не испытал удачу с Татьяной. Похоже, она всех нас перехитрила.

Они заерзали на своих местах, намекая, что их надурили. Женщиной, не меньше.

— Константин прав, — вмешался Джованни тоном, подтверждающим факты. — Никто из нас не приблизился к Татьяне за последние три года. Это единственный жизнеспособный план, который нам предложили.

— Значит, мы все начнём работать вместе? — в голосе Томаса Старшего звучало сомнение. — Мы уже много лет вцепляемся друг другу в глотки.

— Нам не нужно держаться за руки и петь кумбайю, Томас. Мне просто нужно знать, что ты поддержишь меня, когда придет время.

Мицузо выглядел задумчивым.

— И этот контакт, который у тебя есть внутри... Им можно доверять?

— Да.

— Какую информацию они собрали до этого момента?