Императрица Ядов

Он не отрицал этого. Я немного больше уважал его за это. Люди, отрицавшие свои амбиции, были утомительными.

— Откуда мне знать, что я могу тебе доверять?

— Так же, как я знаю, что могу доверять тебе. Ты этого не знаешь.

Кавински пробежал глазами по выражению моего лица, пытаясь понять, что он может сказать. Ему не повезло. Я перехитрил правительственных агентов еще до того, как мой голос упал.

— У тебя есть зацепка, где Татьяна?

— Да.

— Каковы сроки?

— Конец недели.

Он сел.

— Я не смогу собрать команду и убедить своих боссов до пятницы.

— Найди способ преодолеть всю эту бюрократию, Стивен, если хочешь сохранить свою работу, — напомнил я ему. — Теперь ты в моем времени. Не в твоем собственном.

— Ты назовёшь меня, когда она окажется у тебя в руках?

— Как ты решишь солгать и сказать, что поймал ее, зависит от тебя, Стивен, хотя я надеюсь, что ты сделаешь эту историю интересной. Мне не нравятся скучные сказки.

Он кивнул один раз.

— Мой молодой «я» перевернулся бы в могиле, если бы узнал, что я заключил сделку с гангстером.

— Тогда не думай об этом как о сделке, Стивен. Думай об этом, как о подарке. Я дарю тебе подарок, и однажды ты отплатишь мне тем же.

Кавински посмотрел в окно на Воров, которые охраняли машину.

— Отличный подарок.

— Я всегда отличался на Рождество.

— Ты даешь мне Татьяну, и однажды я отплачу тебе тем же.

— Да.

Кавински, умный человек, протянул руку.

Я пожал ее, подтверждая сделку.

— Я с нетерпением жду возможности поработать с тобой в будущем, Стивен, — сказал я, когда он открыл дверь, чтобы уйти. — Мы с тобой станем хорошими друзьями.

У агента хватило здравого смысла побледнеть от моих слов. Он работал с организованной преступностью достаточно долго, чтобы знать, что слухи о том, что

гангстеры были хорошими друзьями, просто не соответствовали действительности.

Теперь агент Стивен Кавински принадлежал мне.

И он знал это.

— Роман, дай этому человеку немного денег на рогалик, — проинструктировал я в окно. — Мы у него в долгу.

Роман жестоко рассмеялся, хлопнул агента по спине и протянул ему деньги. Агент ФБР едва отреагировал, сжимая деньги в руке, а затем исчез в толпе людей.

Мой телефон зазвонил на обратном пути в поместье.

— Константин Тарханов, — ответил я.

— Все сделано, дядя Костя.

Наташа.

Она имела в виду только одну вещь.

— Все приветствуют новую Королеву России.

Ее смех был высоким и пронзительным, девичьим и ужасающим. Я мог представить себе ее судьбу, представить себе империю, которую она вырежет из костей своего отца. Наташа станет Паханом, какого мир никогда не видел, и наследие, которое она оставит после себя, навсегда изменит мир мафии и преступников.

— Передай Коле, как сильно я его люблю, — сказала она. — Я буду ждать его, — она повесила трубку.

***

— Мама вернулась?

Я оторвал взгляд от своего стола и увидел своего сына, стоящего в дверях. Он был одет в пижаму, волосы торчали в странных местах. У его ног стояла Бабушка — в последнее время она была особенно привязана к нему, будто знала, что он скучает по матери.

Мое сердце болело, но я сказал ему правду.

— Нет, мой мальчик. Еще нет.

Лицо Нико вытянулось.

Если бы не мой сын, я бы давно поддался беспокойству.

Николай удерживал меня на Земле и не давал слишком сильно беспокоиться о его матери. В конце концов, если бы у него испортились зубы из-за того, что я не заставлял его чистить зубы, или не есть все овощи и заболеть цингой, Елена оторвала бы мне голову. Забота о сыне единственный способ, которым я чувствовал, что я также забочусь о своей жене, даже если она на вражеской территории.

— Ты не можешь уснуть?

Он покачал головой.

— Хочешь посидеть со мной?

Нико вскарабкался ко мне на колени. Он раскраснелся и вспотел от того, что его завернули в одеяло. Я прижал его к груди, целуя в лоб.

Мой мальчик, подумал я, ощущая, как гордость сжимает мою грудь. Мой сын.

Бабушка запрыгнула на стол, устраиваясь поудобнее над моей клавиатурой.

— Я скучаю по маме, — проворчал он.

— Я тоже, приятель.

— Когда она вернется?

Я пропустил мимо ушей его неправильную грамматику.

— Она окажется дома раньше, чем ты это поймешь. Я обещаю.

Нико глубоко вздохнул, еще крепче прижимаясь к моим рукам. Я погладил его по спине.

— Хочешь, чтобы я уложил тебя в постель?

Он покачал головой, пробормотав:

— Останусь здесь.

— Хорошо, ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь.

Мой сын заснул у меня на руках, тихо посапывая в такт вздымающейся и опускающейся моей груди. Именно эти моменты я старался запомнить, дорожа этим. Возможно, я не кормил его грудью, когда он был младенцем, но у меня были эти всплески времени, когда гул моего сердцебиения был колыбельной, успокаивая его, когда он засыпал.

Я прекратил работать, решив спокойно посидеть со своим сыном. На моем экране появилась статья.

РУССКИЕ ГАНГСТЕРЫ ГИБНУТ В МАССОВЫХ УБИЙСТВАХ.