Императрица Ольга

Адмирал Фишер в ответ скептически фыркнул.

– И в тот момент, когда вместо поражений Россия стала одерживать одну победу за другой, вы, сэр Артур, запаниковали и наделали глупостей, вроде покушения на русского царя и попытки нападения на русскую территорию, последствия которых теперь крайне трудно устранить…

Немного помолчав, адмирал Фишер добавил:

– Знаете, сэр Артур, сразу после своего назначения на нынешнюю должность я имел аудиенцию у Его Величества короля Эдуарда, и он сказал, что ему очень не нравится, что его правительство – то есть вы, джентльмены – оказалось замешанным в ту позорную историю с заговором по убийству русского царя. И не только потому, что предполагаемая жертва покушения по странному совпадению приходится ему родным племянником. Совсем нет. Жизнь любого из помазанников божьих священна, и тот, кто покушается на одного монарха, покушается и на остальных. Ведь в эти игры можно играть с двух сторон сразу…

– Но, сэр Джон, – сдавленно проговорил Ге́нри Пе́тти-Фицмо́рис, – в данном случае имело место потустороннее вмешательство. Мы считали, что имеем право на экстраординарные меры, чтобы восстановить статус-кво…

Джон Арбенотт Фишер на мгновение прикоснулся рукой к груди – там, во внутреннем потайном кармане, лежало полученное им несколько дней назад довольно откровенное письмо, подписанное P. P. Odintsov. Написано и отправлено оно было еще задолго до эпического провала набега адмирала Ноэля на острова Эллиотта, но это ничего не меняло. Автор этого послания предвидел и сам этот набег «при первом же удобном обстоятельстве», и то, что в итоге последовавших за ним разборок адмирал Фишер будет назначен первым адмиралтейским лордом. Единственной ошибкой мистера Одинцова было только то, что адмирал Ноэль выплыл целым и невредимым прямо в руки своим пленителям, вместо того, чтобы упокоиться на дне Желтого моря. Ну и черт с ним! Это в любом случае ничего не меняет. Самое главное, что описанный в письме сценарий развития событий был весьма вероятен, и при этом очень активно не нравился адмиралу Фишеру. Не нравился этот сценарий и человеку, написавшему это письмо[1]. Это давало надежду на то, что совместными усилиями им удастся как-нибудь вывернуться из весьма неприятной ситуации[2].

– Сэр Генри, – ехидно произнес адмирал Фишер, – ваши экстраординарные меры только ухудшили ситуацию. Вместо того чтобы попробовать понять пределы могущества противостоящей вам силы, вы бросились на нее в неподготовленную атаку и потерпели поражение. Впрочем, Его Величество считает, что от той истории с господином Савинкофф ущерб нашей репутации был минимальным. Ведь у него нет никаких доказательств, что тот самый мистер Доу ДЕЙСТВИТЕЛЬНО представлял правительство Его Величества. Глупость, которую по приказу моего предшественника отчебучил адмирал Ноэль, гораздо серьезнее. Там и доказывать ничего не надо, все и так налицо. Меня потому и назначили первым лордом Адмиралтейства, что, будучи главнокомандующим в Портсмуте, я никоим образом не мог иметь отношения к этой авантюре. Великобритания в опасности, и вы сами вызвали на ее голову эту бурю. Подумайте об этом, джентльмены…

– Хорошо, сэр Джон, – сказал британский премьер, вставая, – мы подумаем об этом, как и о многом другом. Хотя, сказать честно, вы все же не смогли убедить нас в своей правоте. Поэтому тоже позвольте дать вам совет. Вы лучше решайте свои военно-морские вопросы по защите интересов Великобритании на морях, а политику и выбор союзников позвольте определять тем, кто в этом разбирается лучше вас. На этом желаю всего наилучшего…

Произнеся это, премьер-министр нацепил на голову шляпу-котелок, взял трость и покинул каминный зал в полной уверенности в своей святой правоте. Следом за ним вышел Ге́нри Пе́тти-Фицмо́рис и, наконец, последним на выход собрался Джон Арбенотт Фишер, с иронической усмешкой на губах.

Существовать кабинету Артура Бальфура оставалось несколько дней. В результате последних событий Парламент просто клокотал от ярости, и даже собственная фракция отказала премьеру в лояльности. А кому же понравится терять эскадры в мирное время, причем при санкционированной Правительством попытке неспровоцированного нападения на территорию равновеликой мировой державы? Это вам не Британия сто пятнадцать лет спустя с безумной непотопляемой премьершей Терезой Мэй и бесконечными дебатами в парламенте по поводу того, насколько виноваты русские и лично Путин в том, что Британии теперь необходимо выходить из Европейского Союза. Тут все проще и одновременно сложнее; и поэтому власти в Британии в ближайшие дни предстояло в корне измениться. А там кто знает, как лягут карты… Все может быть.

* * *

21 июня 1904 года, утро. Великое Княжество Цусимское, дом в окрестностях Такесики, занятый Её Императорским Высочеством для собственных нужд.

Великая Княгиня Ольга Александровна Романова.