Императрица online

Когда они танцевали сегодня – он сам её пригласил, сам! – Николас совершенно определённо дал понять, что у них с Василисой всё кончено. Во время танца он так прижимал партнёршу к себе, смотрел на неё такими глазами… Никакой больше "Карловны", только "Мелисса". Причём с особой, интимной интонацией.

Не ожидала, правда, не ожидала. Где его вечная отстранённость, где эта раздражающая, излишняя интеллигентность? Сегодня её держал в объятиях страстный, темпераментный мужчина. Который, увидев полуобнажённую женщину в своей опочивальне, не станет смущённо жаться к стене и предлагать гостье прикрыться плащом.

Премьер-министр, с её богатым жизненным опытом (трое бывших мужей, Левинсон и некоторые другие неучтённые кавалеры) поняла, что после коронации её ждёт продолжение. Похоже, Николас решил перейти в наступление. Экс-император явно затеял операцию "Бескомпромиссный штурм Мелиссы".

А тут вдруг – новые вводные.

Какая-то новая непонятная дочь.

Что с ней делать?

И надо ли что-то делать вообще?

С другой стороны – а нужен ли самой Мелиссе этот Николас, который прошлой осенью растоптал её чувство собственного достоинства? Отвергнул её, унизил. Дворянин называется.

Кроме того, есть ещё Левинсон. Вроде бы есть. Мелисса погрязла в этих запутанных отношениях. Когда она принесла креативному директору "Всемогущего" фильм Генри про Ангела, Габи так воодушевился перспективой громадных рейтингов, что буквально накинулся на неё, как американский буйвол. Но он по-прежнему не желал помогать ей с пиаром. Да и общение их в основном проходило в спальне, в крайнем случае – в столовой, в компании картонок из "Омелы" и орущего телевизора. Вот и на коронацию Левинсон отказался её сопровождать – якобы у него наметилось одно срочное журналистское расследование.

Чёрт возьми, может, он прознал про досадную оплошность, допущенную Мелиссой? Во всей этой суматохе лидер "Вольнодумцев" напрочь забыла отозвать законопроект Ангела об увеличении содержания императора, прозванный журналистами "Копейка в год". Акт устанавливал новый налог на монархию в размере одной копейки в год с каждого гражданина империи. Госдума, растерявшись, взяла да и приняла законопроект в первом чтении. Что теперь скажет Катарина? Возмутится? А ведь только-только наладились с ней отношения. Или, наоборот, обрадуется стабильному доходу? Двести миллионов копеек в год – это, простите, больше ста шестидесяти тысяч рублей в месяц! Хватит не только на новое платье от Лидваля!

Курить хотелось просто до чёртиков.

– Трам, пам-пам-пам, пам-пам! – замычал рядом Алексей на мотив "Боже, царя храни", подпевая гимну империи, зазвучавшему после возложения короны на голову Катарины.

– Ага! – не преминула уколоть техруководителя Мелисса. – Значит, всё же тебе хочется, чтобы в гимне звучали какие-нибудь слова! А ведь сам виноват, насоветовал тогда Николасу в гараже: зачем трудиться, придумывать политкорректные и толерантные строчки, оставьте одну только музыку и всё! Про морсовары, клюкву развесистую, жердели какие-то рассуждал с умным видом!

– Ёлки-ёлки-ёлки! – зачастил Алексей.

– Нет, эти слова как-то не очень подходят, – с укором заметила премьер-министр. – Придумай что-нибудь получше.

– Нет, вы не поняли! – Алексей стал интенсивно тыкать пальцами в дисплей пульта. – Ёлки-квадрёлки! Сигнал пропадает! Связь с коптиками прерывается!

Платформа едва ощутимо дрогнула. Романовы, кажется, ничего не заметили, продолжали спокойно стоять и слушать гимн. Однако Мелисса сквозь разноцветные стёкла ясно видела: несколько пропеллеров перестали крутиться. Дисплей пульта в руках Алексея замигал красным.

Ба-бах! – оглушительно грохнула пушка Петропавловской крепости. Единственная уступка традиционности, уважительный поклон основателю столицы.

– Мелисса Карловна, что делать?! – Лицо Алексея вмиг стало серьёзным. Пшеничные брови сошлись на переносице. – Решение за вами, раз Катя занята. Платформа может упасть в любой момент. Приводниться невозможно – тяжёлая, утонет вместе с нами, и это уже не шутка. Попытаемся посадить её на крышу Зимнего, откуда стартовали. Ответ нужен срочно. Времени на раздумья нет. Отдайте мне приказ. Прерываем церемонию?

Ба-бах! – снова пушка. Всего запланировали двадцать шесть выстрелов.

– Мелисса Карловна! – С другой стороны подскочил раскрасневшийся, запыхавшийся Столыпин. Глаза навыкате, барашкины кудряшки дыбом, галстук вместе с пропуском на сторону. – Мелисса! Карловна! Ваш'превосходительство! Срочная новость!

– Не сейчас, Семён, – выставила руку премьер-министр. – Что бы это ни было – не сейчас! Не про Третью же мировую войну ты пришёл сообщить. А всё остальное подождёт.

– Вообще-то, Мелисса Карловна… – не унимался обер-камергер, задыхаясь. – Вообще-то про неё.

– Что?

– Про Третью мировую. – И Столыпин ухватился за клетчатое плечо Алексея, чтобы не упасть. – Мне только что позвонили. Минуту назад Испания официально объявила войну Венесуэле. Что нам теперь делать, Мелисса Карловна?!

Ба-бах! – словно контрольный выстрел в голову.