Императрица поневоле

Под гладкой кожей Ниэля бугрились мышцы, хотя до этого момента, я не замечала в нём особо — выдающегося телосложения. Заострившееся от усталости лицо, с тёмными кругами под глазами, утратило юношескую беззаботность, и сейчас он выглядел старше. Даже волосы будто бы на пару тонов посветлели. Это казалось странным, хотя, возможно дело было всего лишь в обмане зрения: мало ли что может привидеться в пульсирующем свете, исходящем от стен. Задумываться об этом особо не стала, так как появилась забота поважнее.

Снять рубашку в мыслях представлялось намного проще, чем это оказалось на самом деле. Пришлось повернуть Ниэля сначала на один бок, потом на другой. Причём дело бы двигалось гораздо быстрее, но я как назло забыла о таком важном аксессуаре мужского гардероба, как запонки, из-за которых, вдвое дольше промучилась с рукавами, пытаясь их стянуть не расстёгивая.

Скинув с эльфа рубашку, взялась за платье. Тяжело дыша, с взмокшим от напряжения лбом я нарезала круги вокруг парня, пытаясь натянуть на него то, что натягивалось с большим трудом: широкие мужские плечи оказались явно не предназначены для данного вида одежды, несмотря на то, что платье по виду принадлежало весьма габаритной особе. Но, если очень постараться, — а я старалась изо всех сил, — задуманное осуществиться, что в итоге и произошло. Оставалось стащить штаны.

Снова краснея и стараясь думать исключительно о пользе сухой одежды, расстегнула ремень, затем и всё остальное, одновременно молясь богам, чтоб именно в этот момент Ниэль не пришёл в себя. Чтобы он тогда подумал? Когда дело было сделано, у меня едва хватило сил натянуть на себя свою часть «сокровищ» состоящую из розовых панталонов, которые пришлось завязать узлом на талии, чтоб не сползали и тунички. Чепец и носок, так же презентовала эльфу, одев ему на ноги: так теплее. Сделав всё от меня зависящее в плане сохранения эльфийского здоровья, принялась за нашу одежду, решив немного её прополоскать от песка и разложить сушиться на камнях.

Есть хотелось невыносимо, хотя спать не меньше, но, голод взял своё, заставив снова попытать счастья со своей чудо — сумой, теперь уже в плане еды. Первая попытка сразу же дала положительный результат, явив на дне сумы приличный кусь сыра и копчёный окорок, но радовалась я рано. Отведать полученные дары не получилось, так как, по всей видимости, на них лежало то самое заклятье стазиса, при котором пища не теряла своей свежести, оставаясь в том виде, котором была на момент наложения оного, но вот как его снять, я понятия не имела. Так и получилось, что вроде еда есть, и в то же время её нет. Спасть ложилась под громкое урчание в животе, настроение было соответствующим, но стоило прилечь на песок рядом с Ниэлем, как усталость взяла своё, отправив меня, спустя пару минут, в царство сна.

Кто-то, когда-то выдвинул теорию, что сон — якобы является отражением прошедшего дня — о чём человек думал, что происходило с ним, то и привидеться. Вот не знаю, что бы я делала, будь это так на самом деле. Приснись мне то, что творилось со мной днём — после спать не ложилась бы вовсе. Но, видимо, на ближайшее время, норму кошмаров я перевыполнила и в реальности, потому что снилось мне нечто другое.

«Летний сад утопал в зелени. Вдоль дорожек из жёлтого песчаника были разбиты клумбы всевозможных форм и размеров, на которых росли яркие цветы — от маргариток до роз. Лёгкий ветерок разносил дурманящий запах на всю округу, привлекая сладким ароматом пчёл, бабочек, мух журчалок и даже шмелей. В тени высоких деревьев прятались беседки, увитые диким виноградом. Небо радовало синевой, и лишь небольшие перистые облачка иногда закрывали солнце.

По одной из дорожек прогуливалась молодая леди, прикрываясь от ярких лучей небольшим ажурным зонтиком. Рядом с ней, то забегая немного вперёд, то отставая, чтобы полюбоваться бабочками, резвилась девчушка лет пяти. В светлых волосах малышки играло солнце, а большие зелёные глаза, обрамлённые длинными ресницами, смотрели с восторгом на окружающий мир.

В близлежащих кустах что-то зашуршало, и оттуда поскуливая, выскочил щенок, тряся головой. В блестящей чёрной шёрстке карапуза запутался большой репей, а возле влажного носа летала кругами пчела. Путаясь в высокой траве, он изо всех сил бросился к маленькой девочке, словно ища у неё защиты. Малышка присела, раскинув руки и…»

— А-а-ар-р-р — возмущённый вопль, перешедший в яростный рык, оборвал мой чудесный сон.

Подскочив от неожиданности, я стала оглядываться, ища причину столь резкого пробуждения. Оказалось — это проснувшийся Ниэль, уже успел оценить по достоинству свой новый гардероб. Ой, что сейчас будет…

— Лия, ЧТО ЭТО ТАКОЕ? — прогремел его голос, выделяя каждое слово.