Императрица поневоле

— Что ж, думаю, мы сможем вам помочь — переглянувшись с Таканой и дождавшись от неё утвердительного кивка, сказал лорд, — если вы не против нашей компании в течение нескольких дней, ну и, конечно же, полётов на спине дракона. Что скажете?

Что я могла на это сказать? Конечно же — не против: выбора всё равно пока не было.

Сумерки спустились на землю, а Фэрн, которого отправили за новой одеждой для Таканы и Тхара, всё ещё не вернулся. Хотя, может, так и должно было быть: сколько времени занимал полёт, до той самой крепости, я не уточняла и вообще старалась вести себя тише воды, ниже травы, чтобы меньше привлекать внимания.

Поначалу Такана пыталась завести разговор, но накатившая на меня хандра к дружеской беседе не располагала. Извинившись и сославшись на усталость, я отошла к краю поляны, присев возле старого дерева, и погрузилась в размышления. Голод снова стал давать о себе знать, но прибегать к помощи чудо — сумы я не собиралась: продукты всё равно будут в стазисе, а просить того же лорда Арэна снять заклинание — это нарываться на новые вопросы. Уж лучше потерплю.

Сумерки сменила ночь, рассыпав по небу бесчисленное количество звёзд, а я так и продолжала сидеть, прислонившись спиной к стволу. Лёгкий ветерок, шелестя листьями деревьев, навевал сон. Какая-то пташка заливисто пела в ветвях, другая — вторила ей с соседнего дерева. Не заметив как, я задремала. Видения, постепенно заполняли моё сознание, заставляя сердце сжиматься от тоски.

«Маленькая девчушка, одетая в тёплую пижаму, тайком пробиралась по тёмному коридору, шлёпая босыми ногами по паркету. Впереди неё, настороженно принюхиваясь, крался чёрный щенок. Подойдя к большой резной двери, она обернулась по сторонам, и лишь потом толкнула её. Щенок проскользнул первым и улёгся рядом с порогом, вытянув лапы.

Свечи оказались потушены, поэтому в комнате царил полумрак. Лишь отблески огня от зажженного камина отражались в полированной мебели.

— Пап, можно к тебе? — решилась девочка подать голос.

В огромном кресле, стоящем напротив камина, сидел мужчина, глаза его были закрыты, руки расслаблено лежали на подлокотниках. Могло показаться, что он крепко спит, но стоило девочке заговорить, как улыбка тут же тронула его губы.

— Ты опять здесь? — повернулся он к дочке, стараясь скрыть улыбку. — Снова убежала из комнаты, когда няня заснула? Что на это скажет мама, если узнает?

— Ну, ты же меня не выдашь? — робко поинтересовалась малышка, переступая с ноги на ногу по толстому ковру, отчего ворсинки защекотали её ступни. — Помнишь, ты говорил, что взрослые девочки должны принимать ответственные решения, так вот — я очень ответственно подумала, что спать совсем — совсем не хочу, честно — причестно. А няня так устала за день, не могла же я её снова будить из-за этого, ведь мы должны беречь и заботиться о близких людях. Ведь так?

— Ах, ты проказница, — рассмеялся мужчина, — конечно же няня устала, после того, что ты устроила ей сегодня. Это надо же было додуматься притащить из сада ужей, я ещё молчу про пчёл, появившихся в её комнате с утра пораньше. Где ты вообще их взяла?

— И вовсе это были не пчёлы, — обиженно засопела девочка. — Няня всё время меня заставляет заниматься вышиванием вместо того, чтобы изучать всякие интересности, вот я и хотела показать ей, как важно отличать пчёл от мух — журчалок, или ужа от гадюки. Если бы она это знала, то не охрипла бы от визга, и не подвернула ногу, прыгая со стула на стул, задрав юбки.

— Я поговорю с мамой насчёт твоих занятий, — вновь улыбнулся мужчина, — по хорошему, мне надо было бы тебя отругать, но она уверяла, что ты извинилась перед няней и обещала подобного больше не делать.

— Да-да, всё так и было, — зевая и залезая к нему на колени, ответила девчушка, — пап, а расскажи мне ещё какую-нибудь легенду.

— Ну, сколько можно, пусть няня тебе их рассказывает, — наигранно проворчал мужчина,

— Не-е, няня не умеет рассказывать, так как ты, — устраиваясь удобнее в отцовских руках, замотала она головой.

— Что это за «не-е», — продолжал ворчать отец, — чему тебя только учат?

— Папочка, я очень-очень тебя люблю, ты самый лучший папочка на свете, расскажи, пожалуйста, что-нибудь интересное своей дочке, — заглядывая в отцовские глаза, захлопала малышка длинными ресницами.

— Ой, лиса, — засмеялся тот, целуя малышку в щёку…»

Сон резко оборвался. Вскинув голову, я задержала дыхание, стараясь унять гулко бьющееся сердце и понять, что же меня разбудило. Предчувствие опасности щекотало нервы, и заставляло мурашки бегать по спине. Стараясь не шевелиться, я прислушивалась к звукам ночного леса, но всё казалось по-прежнему — ветер шелестел в кроне, птичка продолжала заливисто петь. В центре поляны уже вовсю полыхал костёр, над которым крутился сам собой вертел, с нанизанной на него тушей вепря, а мои новые спутники сидели недалеко, о чём-то тихо переговариваясь. Запах жареного мяса заманчиво витал в воздухе, заставляя забыть обо всём кроме еды.