Императрица снежной страны

Позже Хирата не мог бы сказать, какая тактика сработала, или они дополнили друг друга. Но охранники спрятали мечи в ножны и отступили. Урахенка и другие мужчины эдзо упали на колени. Гизаемон присел, неприветливый, но спокойный, рядом с помостом. Все бойцы облегченно вздохнули, в недоумении, что произошло, и почему столкновения не случилось. Но напряжение продолжало расти.

Когда Сано и Хирата сели на свои места, Хирата с любопытством взглянул на Аветока. Вождь сидел молча и бесстрастно, но Хирата уловил хитрый блеск в его глазах. Хирата чувствовал сильнее, чем когда-либо, что старик обладает способностями эдзо, но он не мог понять, насколько они превышали пределы его собственного мастерства, и знал ли старик все что нужно было знать Хирате.

— Еще несколько вопросов, — сказал Сано. Он устремил строгий взгляд на каждого из мужчин эдзо:

— Ты убил Текарэ?

Каждый покачал головой и сказал слова, которые означали четкое — нет. Когда Сано говорил с вождем, их взгляды встретились:

— Мы невиновны.

Сано не подал намека, верит ли он им, хотя Гизаемон фыркнул:

— Тогда кто, вы думаете, это сделал?

Вождь Аветок ответил. Другие эдзо кивнули. — На твоем месте, я бы поговорил с японцем по имени Дайгоро. Он богатый купец, торгующий золотом, который живет в городе Фукуяма. Всем известно, как плохо он обращается с нашими женщинами.

Это было не первый раз, в практике Хираты, когда люди указывают пальцем на кого-то другого, чтобы отвести подозрения от себя. Но, по крайней мере, он и Сано получили новое направление, которому надо следовать. Хирата был склонен полагать, что эдзо были невиновны. Он понял, что выбрал сторону варваров против своих японских соотечественников.

— Спасибо за вашу помощь, — учтиво сказал Сано, будто бы эдзо находились здесь добровольно.

Вождь Аветок что-то произнес. Гизаемон сказал:

— Это всех волнует. Этот ублюдок просит вас об одолжении, почетный канцлер.

С видимым усилием, Сано проигнорировал Гизаемона:

— Что вы хотите?

— Достойные похороны для Текарэ, в соответствии с традициями нашего народа. Без них ее дух не может перебраться в царство мертвых. Он задержится в этом мире и будет преследовать правителя Мацумаэ.

— Я посмотрю, что я могу сделать, сказал Сано вождю.

Аветок поклонился в знак благодарности. Еще раз Хирата почувствовал форму и текстуру психической энергии вождя. Теперь он знал, что это значит. Когда Сано говорил с ним, вождь понял. Аветок знал японский язык.

Группа охранников ворвалась в комнату. — Прошу прощения, что прерываю, но есть плохая новость, — сказал один из них с оленьими рогами на шлеме.

— Ну, что еще? — спросил Гизаемон.

— Жена почтенного канцлера отсутствует.

Глава 9

— Так вы знаете японский язык? — спросила Рейко.

— Я живу в замке… — Женщина эдзо подняла три пальца.

— Три года?

Кивнув, она прикоснулась к ее уху. — Я слушаю.

Они стояли в сарае вместе. Было холодно, тускло и пахло собаками, которые нюхали и виляли хвостами вокруг Рейко. Рейко почувствовала себя в безопасности, спрятавшись от солдат правителя Мацумаэ.

— Как тебя зовут? — спросила Рейко.

— Венте. — Она указала на Рейко, застенчиво и любознательно.

— Рейко.

Они улыбнулись друг другу. Венте поклонился, скромно, как любой японский крестьянин, и сказала:

— Большое спасибо. Рейко кивнул, понимая, что Венте была благодарна за то, что вчера Рейко вмешалась, чтобы защитить ее от побоев супруги правителя. — Я сожалею о том, как госпожа Мацумаэ относится к вам.

Венте сделал жест, говорящим о том, что эдзо должны терпеть от японцев. Она изучала Рейко, как будто впервые увидела не жестокого японца. — Вчера. В комнате госпожи Мацумаэ. Я слышала. — Она подыскивала слова, изображая рукой, как мать прижимает к себе ребенка и указал на Рейко. Жалость темнела в ее глазах. — Я извиняюсь.

Это был первый признак подлинной заботы о ее похищенном ребенке, который кто-то на Эдзо выказал Рейко. От такого проявления доброты Рейко утратила самоконтроль. Слезы брызнули на ее холодные щеки. Венте стояла, неловко и смущенно.

— Я сожалею. Я сожалею, — повторила она, почти как если бы она была лично виновата и просит прощения.

— Я не знаю, что делать, — слезы Рейко застыли, когда она вытирала их. Собака лизнула ей руку. Ее немое, животное участие снова заставили ее зарыдать. — Никто не поможет мне.

— Я могу вам помочь.

— Как? — Проблеск света пронзил горе Рейко.

Венте, с глазами, сияющими радостью в связи с возможностью предложить спасение, сказала:

— Мальчик здесь.

Внимание боролось с радостью, охватившей Рейко. — Но солдаты правителя Мацумаэ убили тех, которые привели моего сына. Масахиро они, должно быть, тоже убили.

— Нет, нет. — Венте уверенно покачала головой.

— Откуда ты знаешь? — сказала Рейко, боясь поверить.

— Я слушаю. Я вижу. — Венте поманила Рейко к двери сарая и указала вверх, на белую башню крепости, которая возвышалась рядом с дворцом. — Он там.

* * *

— Как госпожа Рейко могла выйти? — потребовал Гизаемон.

— Я не знаю, — сказал хозяин оленьих рогов. — Один момент, когда она была в своей комнате. В следующий раз мы проверили ее. Он развел пустыми руками.