Императрица Соли и Жребия

На потолочных балках Почти-Блистательная, устроившая себе насест ближе к карнизу, наблюдала за служителем внимательно, но молча. Тии подоткнули под себя полы своего облачения, чтобы защититься от весенней прохлады. Когда они наконец уснули, им привиделись не упыри и не призраки, а солнечные блики на прозрачной воде и кролик: он шевелил носом, обнюхивая туалетный столик знатной дамы.

Глава 2

Халат. Шелк, шелковая нить, рубиновая бусина. Вышивка по зеленому фону темно-зелеными листьями. Единственная красная рубиновая бусина в виде жука помещена на один из зеленых листьев на правом рукаве.

Ночной халат. Шелк, кисея, шелковая нить. Багровая кисея отделана каймой из белого шелка, изнутри на воротнике старинными символами вышито «покойный сон».

Накидка. Белый мех, черный мех, замша, кость. Белый мех на рукавах украшен продольными полосками черного. В меху выбриты волнообразные узоры. Подкладка из замши, застежка из кости под горлом.

— Это клык.

Тии и Почти-Блистательная вскинули головы: вошла Крольчиха, неся на подносе четыре плошки. Одну, с жирными шкварками, она поставила перед Почти-Блистательной, которая спорхнула с потолочной балки и с удовольствием принялась клевать.

— Клык? — переспросили Тии, осторожно проводя пальцами по застежке. Гладкая поверхность была испещрена бесчисленным множеством завитков, так что, если смотреть вблизи, рябило в глазах. Искусно пошитая накидка из тюленьего меха одна весила столько же, сколько четыре шелковых одеяния, уложенные в кедровый сундук вместе с ней.

— Да. Идите поешьте толченого риса, а я расскажу, что узнала от императрицы.

Тии подошли и сели напротив Крольчихи, поставившей поднос между ними. Вчерашней настороженности Тии не утратили, но при дневном свете Крольчиха мало чем отличалась от множества послушниц, которые постоянно появлялись в обители и покидали ее, будучи столь же неотъемлемой частью Поющих Холмов, как каменные удоды на стенах или запах древесной массы, из которой делали листы бумаги.

Толченый рис, сдобренный березовым соком, еще не остыл, и некоторое время они ели в дружеском молчании: зачерпывали рис руками, сложенными ковшиком, отправляли в рот и омывали пальцы в плошке с водой. После еды Крольчиха аккуратно ополоснула свою миску, отставила ее в сторону и улыбнулась одеянию из белого тюленьего меха, как давней знакомой, встреченной на базаре.

Полагаю, вы уже поняли, что в этом старом строении я чувствую себя как дома. Да, род мой происходит из здешних краев, но, когда мне было всего пять, округ отправил меня в столицу вместе с сотней сань березового сока, тридцатью молодыми козами и пятьюдесятью коробами оранжевого красителя. Видите ли, коробов с красителем требовалось пятьдесят пять, и местные надеялись, что если вдобавок послать меня, то сборщики налогов простят недоимку.

Должно быть, так и вышло, и следующие четыре года я драила Дворец Лучезарного Света, не поднимая головы. Я изучала дворец по плинтусам, древесине половиц, запаху бумажных ширм; узнала, что масляные лампы горели всю ночь, дабы мрак никогда не приближался к его божественнейшему присутствию, Императору Сосны и Стали, — императору Сун.

Пусть я была всего лишь деревенской девчонкой с кроличьими зубами, но работала так усердно, что в возрасте десяти лет меня повысили в должности — поручили убирать на женской половине. Как я гордилась, когда мне выдали покрывало — знак, что я принадлежу к слугам из внутренних покоев! Знай я в то время грамоту, написала бы родителям о том, как их дочь в покрывале и зеленом облачении домашней прислуги вместе с еще двумя сотнями слуг ждала возле Зала Павловний новую императрицу с севера, чтобы поприветствовать ее.

Надсмотрщики из императорского домашнего приказа выстроили нас во дворе еще до рассвета, вышагивали вдоль строя туда-сюда нервной кошачьей походкой, а тех, кто горбился или зевал, нещадно хлестали бичом из конского волоса. Несколько девушек лишились чувств, но я была крепкой и выносливой и простояла, как изваяние, до самого полудня — и тогда во дворе поднялся переполох. Услышав, как хлопают на ветру знамена и кричит стража, мы поняли, что императрица прибыла.

Вопреки давним угрозам ее покойной матери, она явилась не с войском мамонтов, чтобы сокрушить стены Дворца Лучезарного Света. Ее сопровождал лишь почетный караул, который во внутренний дворец не пустили, так что по длинному проходу в императорский двор она прошла одна.