Императрица. Стать самой собой

Императрица в лаборатории смотрела, как подключают её ребенка к компьютеру и помещают в капсулу. В других капсулах уже лежали изъятые у чиновников дети, никто из родителей не осмелился противиться. Компьютерная программа была запущена и Марина уехала.

Во дворец императрицы прибыл глава сикромизма. Томас Сотомайор поприветствовал Марину сидящую в кресле и сам сел рядом. Немного помолчав, он начал говорить:

– Марина я видел эту жестокую экзекуцию Эдварда Грига. А ведь он занимал пост главного министра, такое наказание ему не положено.

– Он прогневал меня.

– Да, я знаю о его грехах. Он связался со мной и во всём раскаялся. Он слезно просил меня простить его и заступиться за него. И я простил его грехи, они не так страшны.

– И что дальше?

– Марина, отпусти его из тюрьмы. Я верю, что он хороший человек, он заслужил доброе имя своими делами и его следует простить. Ведь ты росла доброй и милосердной. Что с тобой стало?

– Я повзрослела, ведь власть это большая ответственность.

– Я как священник прошу тебя дать Эдварду Григу второй шанс, пусть он начнет новую жизнь.

– Ладно, но пусть он извинится передо мной и покается.

– Он сделает это, искренне.

Во дворец привезли Эдварда, его лицо было опухшим от слез. Он жалостливо сказал:

– Приветствую вас. Томас, спасибо тебе.

– На колени, проси прощения,– грубо сказала Марина.

– Прости, императрица, – стоя на коленях, сказал Эдвард, у него текли слезы.

– Ты понял, что нельзя так жить? – спросила Марина.

– Да, да. Всем сердцем я благодарен тебе за свободу. Ты меня многому научила, я стал другим.

– Чем думаешь заняться?

– Я хочу служить только тебе, чтоб искупить вину.

– Будешь моим советником.

– Я хочу больше возможностей, верни мне мою должность. Ведь я буду служить тебе с удвоенным усердием. Я не отступлю ни на шаг от твоей воли, буду предан до конца.

– Вижу, тебе было на пользу наказание. Что ж я рада, будь моим главным министром, – с довольной улыбкой сказала Марина.

Эдвард взял руку императрицы и поцеловал. А в это время его распирало от желания наброситься на неё с кулаками, но он боялся последствий. Выходя из комнаты, Эдвард решил, что нельзя мириться с нравом императрицы, надо что-то делать.

Крогем Вир с женой обедал. У них отняли младших детей для эксперимента, и поэтому у них было подавленное настроение. Наконец жена спросила:

– Как же мы будем жить без наших детей? Целых 18 лет?

– Я думаю об этом. Но уговорить императрицу невозможно, она очень агрессивна.

– Надо что-то делать, вдруг у них повредится психика в этой виртуальной реальности.

– Я меня есть идея: мы заберем детей гнофов такого же возраста из сиротского дома и подменим в лаборатории на своих.

– А потом прятать их от всех, чтоб не узнала императрица. Как мы это сможем?

– Можно разрушить всю лабораторию. А перед этим извлечь оттуда всех детей и оставить в помещении. А чтоб безопасно извлечь детей из капсул похитить ученого и заставить его это сделать.

– А ученого убить потом?

– Да.

– Всё равно круг подозреваемых будет слишком узок, могут выйти на тебя.

– А что тогда?

– Твой телефон звонит.

– Алло, Эдвард, откуда ты звонишь?

– Здравствуй, Крогем. Томас Сотомайор упросил императрицу отпустить меня. Она простила меня и вернула должность.

– Поздравляю. Как твоё здоровье?

– Вся спина до сих пор болит, но это неважно. Я только узнал, что твоих детей подсоединили к компьютеру на 18 лет и считаю что это ужасно.

– Я такого же мнения.

– У меня к тебе важный разговор. Надо встретиться, поспеши ко мне.

– Понятно, я приеду.

В маленькой комнате сидели трое: председатель верховного совета Крогем Вир, глава сикромизма Томас Сотомайор и главный министр Эдвард Григ. Эдвард нервничал, у него дрожали пальцы, когда он разливал горячий чай. Отпив из чашки, он заглянул в лица сидевших и начал говорить:

– Господа, я вам доверяю свою жизнь. Вы самые влиятельные политики и я с вами хочу говорить о важном. Я пострадал от императрицы, но мной движет не месть. Я думаю, что наша империя в опасности, императрица не адекватна. Мы вместе должны решить, как нам быть, судьба государства в наших руках. Марина Барсукова не может больше оставаться у власти.

Крогем и Томас молчали. Крогем стиснул зубы, казалось, он сдерживал то, что хотел сказать. Томас почесал нос, и некоторое время сидел, приоткрыв рот, затем произнёс:

– Да, Марина изменилась. А ещё раньше это заметил.

– Ну вот. Вы поняли меня, – с облегчением сказал Эдвард, – неизвестно что ей взбредёт в голову дальше. Она забрала детей на эксперимент, и даже не прислушалась к мнению высших чиновников. А если она будет продолжать в том же духе? Крогем?

– Ты прав. Марина стала вспыльчивой и капризной, и её агрессия и прихоти разрушают государство, – уверенно сказал Крогем.

– Это очевидно. Надо отстранить её от власти. Я прав? Да, прав.

– Бедная Марина, что же с ней будет?– сказал Томас.