Императрица. Стать самой собой

Макс Борн сидел в автомобиле так чтоб видеть вход в кинотеатр. И когда он нажал на кнопку на установленной бомбе, то сразу выскочил и побежал. Таймер вскоре должен был сработать, но Макс увидел, как женщина повалила Марину и закрыла её своим телом. Уши заложило от взрыва, раздавались стоны и крики. Макса охватило возбуждение и страх. Он побежал прочь от этого места. После напряжение спало, и появилась растерянность. Покушение было возможно неудачным, его уже ищут. Не зная, что делать дальше, Макс зашел в бар. Заказал себе виски и сел перед телевизором. Пил один стакан за другим, чтоб унять накатившую тоску. Наконец показали репортаж про этот взрыв. Пять мертвых существ, двадцать три ранено. Марина Барсукова жива и здорова. Макс выругался и ударил кулаком по столу.

Марина только покормила грудью свою дочь, когда пришли Томас Сотомайор и Крогем Вир. Крогем принес коробку конфет, а Томас пачку элитного чая.

– Я с председателем верховного совета пришел попить чай и выразить тебе сочувствие, императрица.

– Спасибо, сядем за стол, – сказала Марина и затем приказала слугам нести еду.

– Твое здоровье в порядке? – спросил Томас.

– Нормально, хотя поначалу долго гудело в ушах.

– Как тебе повезло, тебя хранит бог. Я слышал, пятеро погибли, – сказал Томас.

– Да, как жаль. Их семьям и раненым выплатят компенсацию.

– Интересно, кто хотел твоей смерти: обычный психопат или замешаны большие политики, – сказал Крогем.

– Пока неизвестно. Франц Санти сообщит мне, когда преступника поймают.

– Ты ничего не бойся, живи так же весело как раньше. Я буду молиться Лян Каю, и все будет благополучно, – сказал Томас.

– Да, не думай постоянно об угрозе, будь спокойна, – добавил Крогем.

– Ладно. А как дела у вашей семьи, председатель, ваши старшие дети уже ходят в школу?

– В первом классе учатся, двойняшки. Учатся хорошо, это меня так радует. Они добрые солнечные дети, я радостью о них забочусь, даю лучшее.

В столовую забежал Марк и протянул листок с рисунком императрице. Марина похвалила его, а он спросил, что это за гости.

– Это глава сикромизма в империи и председатель верховного совета, они великие деятели нашего государства.

– Дайте, мне конфету.

– На, Марк. Бедный мальчик, что он пережил, я спасла его.

– А что было? – спросил Томас.

– Он жил у чужих людей, его заставляли собирать милостыню. У него нет родных.

– Ему надо в детский дом, под присмотром церкви сикромизма.

– Я так хочу, чтоб он ощутил семейное тепло, а не жил с десятками чужих детей.

– Да, в детском доме, как в муравейнике, – сказал Крогем.

– Уважаемый председатель, вы отличный отец, возьмите к себе этого мальчика. Уверена под вашим присмотром вырастет порядочный гражданин нашей империи.

– Но он человек, а я гноф!

– Ну, и что? Вы разумные существа, представления о жизни у вас одинаковы. Не расстраивайте меня, мне так жалко мальчика.

– Я не готов это сделать.

– Крогем, прошу вас, это моё имперское веление,– твёрдо сказала Марина почти, рассердившись.

– Я воспитаю его, – с неохотой сказал гноф поморщившись.

В этот момент раздался звонок телефона. Франц Санти сообщил, что поймали преступника и допросили. Марина услышала, что он бывший губернатор планеты Турфано, действовал в одиночку. В глазах Марины вспыхнула злоба, и она повелела подготовить казнь, пусть на преступника натравят шлигов, а сама она приедет посмотреть.

– Вы посмотрите на казнь этого негодяя? Давайте возьмём и Марка.

– Мы посмотрим, но зачем ребенок? Для него это слишком,– спросил Крогем.

– Я видела его слезы после взрыва, думаю, он должен видеть, что зло бывает наказано. Пусть видит торжество справедливости.

Они вместе вышли из дворца. Крогем в это время думал о странностях характера императрицы, и Томас тоже отметил что-то необычное в Марине.

Круглых, жирных, с черными волосами, шлигов натравили на Макса Борна. Это было на арене, места было много. И Макс в страхе бегал по песку, шлиги своими страшными зубами понемногу откусывали от него мясо. Макс падал, с трудом вставал и отбивался от атак. Он устал, и был весь в крови. Шлигов было шестеро, они рычали от возбуждения. Макс Борн упал в последний раз, на него накинулись со всех сторон. Откусывали пальцы, сгрызли волосы и потом растерзали. От него остались одни кости.

Марина в волнении смотрела за действом, и потом удовлетворенно сказала: «Пусть так будет с каждым, кто хочет навредить мне». Марку стало, немного жаль убитого, но он понимал, что это заслуженное наказание. Томасу казнь показалась излишне жестокой, и хотя он видел подобное и ранее, не мог привыкнуть к этому. А Крогем с интересом посмотрев на казнь, сказал: «Смотреть было весело, но думаю, аппетит у меня пропал на целый день».

Глава восьмая