Императрица Теней

Я попыталась призвать кинжал, но с моих губ сорвался лишь невнятный хрипящий звук. Хель подчинила себе мой язык.

Она подняла Скалей над моей головой.

— Очень хороший кинжал.

Я ожидала, что она полоснёт лезвием вниз, убьёт меня и покончит с этим, но вместо этого она повертела кинжал в руках.

— Я тысячу лет не видела такого клинка. Очень редкий. Очень ценный.

Я хотела заорать на неё, призвать ко мне Скалей, но мой язык не шевелился.

— Очень ценный. Вот почему очень жалко, что мне придётся его разрушить.

Чистая паника прокатилась ко мне, когда Хель поудобнее перехватила рукоятку Скалей. Её тенистая магия скользнула по кинжалу и извратила лезвие до неузнаваемости. Оно согнулось, затем разлетелось на куски с резким треском.

Но я едва заметила, потому что ослепляющая боль пронзила мою руку там, где серебристые татуировки, связывающие меня со Скалей, полыхнули магией.

Шторм боли завладел моим разумом.

Глава 39. Гэлин

Я чувствовал себя таким же разбитым на куски, как и кинжал Али. Я отчаянно хотел вытащить её отсюда, но острые лозы ледяной магии распространялись по моему телу, держа меня под контролем Хель.

Победив Али, Хель как будто приумножила свои силы. Кровь капала с её губ, блаженствующая улыбка озарила лицо. Её жемчужная кожа практически светилась, татуировки цвета индиго сделались ещё ярче. Богиня Мёртвых приготовилась стать Богиней Девяти Миров. Она будет править солнцем и дождём, тьмой и светом, жизнью и смертью. И окружать её будет лишь море драугов.

Через считанные секунды она использует меч Сурта, чтобы прорубить выход из Хельхейма. Освободившись из железных стен, она будет править девятью мирами как единственный живой бог.

Хель никак нельзя будет держать в узде; никто не сможет её контролировать или победить.

— Король Гэлин, пора тебе примкнуть ко мне, — её голос звенел в моём сознании подобно колоколу, который нельзя игнорировать.

Богиня опустилась на колени, чтобы подобрать меч. Подняв его на этот раз, она не размахивала им над головой на радость теням. Она просто поднесла клинок к железной стене. Меч Сурта светился всё ярче и ярче. Хель сделалась лишь силуэтом, подрагивающей тенью перед радужным светом, а потом меч полыхал уже так ярко, что я вообще её не видел.

Магия Хель окружала мой разум подобно вратам тьмы, таким же железным стенам в моём сознании.

Когда я был заточён прежде, я пользовался порталами. Любовь была способом пройти через любые стены, отправиться в другое место. Я подумал о глазах Али, когда она смотрела на меня, об ощущении того, как моя душа переплеталась с её душой… даже если это уже не было предписано судьбой.

Любовь согрела меня изнутри, плавя лёд магии Хель.

Я снова мог шевелиться, двигать руками…

Я побежал к Хель, но вспышка горячей магии отшвырнула меня обратно. Колоссальная ударная волна пронеслась по воздуху — разрыв древней магии. Затем воздух переполнился первобытными воплями радости, когда тени сообразили, что случилось. Свет меча погас.

Моё сердце готово было иссохнуть в груди. Я хотел освободить её… но только после того, как мы заточим драугов. Это катастрофа.

Огромная расщелина виднелась в железной стене. Хель просияла, расплавленный металл светился у её ног, и тени сотня за сотней проносились мимо неё в девять миров.

«Зачем? — хотелось мне закричать на неё. — Зачем ты это сделала?»

Но я не мог говорить. Моё горло оставалось неизменно пересохшим и травмированным.

Так что я мог лишь смотреть, как она идёт ко мне с поднятыми руками. Я не мог убить богиню — только не без палочки Локи и без моего голоса.

— Я освободила свой народ. Здесь больше ничего для меня не осталось, — её голос хрипел. — Тут безрадостно. Тут темно. Полно душ, но нет жизни. Боги мертвы. И ведь правильно, что девятью мирами должна править богиня. Эльфы умрут. Великаны тоже. Кто-то сейчас, кто-то завтра. Но другие создания будут жить. В этом гениальность моего плана. Когда их материальные тела погибнут, им не придётся жить в Хельхейме. Они могут остаться там же, где пали. В Мидгарде, в Ванахейме… разве ты не видишь? Я спасаю мир.

«Каждое королевство станет королевством смерти!» — кричал я в своём сознании.

Хель просияла.

— Пора мне заново познакомить моих теней с их телами. Их не оставят гнить в грязи.

Она взяла Лэватейнн со своего пояса и снова повернулась к зазубренной дыре в стене.

Глава 40. Али

Жар меча Сурта был таким мощным, что моим единственным вариантом было вжаться в грязь, накрыть голову руками и надеяться, что я не поджарюсь до хрустящей корочки.

Хорошие новости заключались в том, что я осталась невредимой. Плохие — в том, что жар меча запёк чёрную грязь Хельхейма и превратил её в крепкую как кирпич корку. Теперь я оказалась в ловушке, застряла как муха на липкой ленте, едва в силах дышать и не видя ничего, кроме грязи перед своим лицом.

Это катастрофа. Паника струилась по моим венам. Хель разрушит девять миров.