Императрица Цыси. Наложница, изменившая судьбу Китая. 1835—1908

Привилегированное положение Ляньина при дворе особой зависти не вызывало, так как все единодушно считали его человеком «всегда уважительным к тем, кто стоял выше его, и неизменно великодушным к младшим по чину». Однако в масштабе страны из-за близости к Цыси и просто потому, что был евнухом, чиновники постоянно обвиняли его во вмешательстве в государственные дела, хотя каких-либо доказательств этого никто предъявить не удосужился. Собственно говоря, Цыси, дотошно следовавшая цинским правилам, никогда не вмешивала его в политику. Только обвинений меньше не становилось. Когда великий князь Цюнь взял его с собой в инспекционную поездку на флот, известие об этом вызвало столько пересудов, что практически затмило значение самой инспекции. Один из блюстителей нравов прислал Цыси свое письмо с упреками, в котором опустился до того, что предположил, будто из-за участия Ляньина в поездке великого князя случился паводок, уничтоживший посевы на территории нескольких провинций. Цыси нарушила свое собственное правило не наказывать критиков и обвинила этого блюстителя нравов в клевете, а на основании такого обвинения публично и многозначительно отвергла его прошения («швырнув их ему в лицо»). Короче говоря, она разжаловала этого незадачливого блюстителя. Еще один чиновник выступил с предложением совсем запретить евнухам покидать столицу, но вдовствующая императрица на его прошение никак не отреагировала. Широкое хождение получили слухи о том, что Ляньин заслужил свое привилегированное положение благодаря своему исключительному мастерству в украшении прически Цыси. Такие ничем не обоснованные толки сопровождались намеками на телесные утехи госпожи со слугой. Даже причину поражения от Японии, случившегося, когда Цыси уже находилась не у дел, искали в ее отношениях с Ляньином.

Ляньин в долгу перед обидчиками не оставался и мстил им как мог. Чиновники часто предлагали ему дорогие подарки в надежде на получение «теплого местечка», евнух их принимал, но ничего не делал. Цыси прекрасно знала о таких взятках и закрывала на них глаза.

Всячески стараясь наградить Ляньина, Цыси пригласила его сестру жить при дворе. Но при дворе та задержалась совсем недолго. Как родственница евнуха, она находилась в неловком положении. Когда остальные дамы, уставшие после продолжительной пешей прогулки, усаживались в паланкины, ей приходилось вышагивать рядом с паланкинами вместе с такими слугами, как ее брат, испытывая мучительную боль своих перевязанных ступней. Одна дворцовая служанка видела, что вдовствующая императрица предлагала ей место в своем паланкине, но справедливый Ляньин никогда не пользовался ее благосклонностью в корыстных целях. Положение его сестры считалось настолько незначительным, что слуги даже отказывались брать у нее подачки. «Мы не примем ее подачки, даже если будем умирать от нищеты», – фыркнула одна из служанок. Немного погодя сестра евнуха перестала появляться при дворе.

Придворных дам в свиту Цыси подбирали главным образом из молодых вдов. Венчания им всем организовывала вдовствующая императрица, что считалось величайшей честью, и по традиционному кодексу чести после смерти их мужей таким вдовам не разрешалось снова выходить замуж. Среди них следует отметить дочь великого князя Цзина по имени Сы Гэгэ, выделявшуюся умом и жизнелюбием, которая умела развеселить Цыси. Цыси говорила, что эта девушка напоминала ей о ее собственной молодости, и она скучала по ней, когда Сы Гэгэ не было рядом. Дева Юань тоже относилась к малолетним вдовам, хотя выйти замуж на самом деле у нее не получилось: племянник Цыси, с которым она была помолвлена, умер еще до венчания. Перед его похоронами дева Юань обрядилась во вдовьи одежды и в паланкине, обитом белым холстом, означавшим траур, отправилась к гробу жениха, где исполнила обряд, после которого ее стали считать настоящей вдовой. После такого проявления супружеской верности, высоко ценимого в обществе, жизнь свою девушка посвятила сохранению непорочности и безбрачию. Со стороны она казалась вялой и скучной, поэтому Цыси старалась с ней не общаться. При этом она жалела деву Юань и всегда включала ее в списки приглашенных на развлекательные мероприятия для дам.