Императрица Цыси. Наложница, изменившая судьбу Китая. 1835—1908

Этот список выглядел роскошно даже на взгляд вдовствующей императрицы Китая. А Цыси он казался особенно соблазнительным, ведь произведения искусства и роскошные вещички доставляли ей огромное удовольствие. Боцзюэ, не владевшему сказочными богатствами, было очень важно снискать расположение Цыси в откровенной надежде на то, что в случае чего она спасет его шкуру. Он преподнес эти дары, прекрасно зная, что Цыси два года назад опубликовала указ и в нем объявила: «Никаких подарков, пожалуйста» на ее шестидесятилетие.

Этими подарками боцзюэ доказал свою способность угодить начальству, пользуясь его слабостями. Понятно, что Цыси было трудно отвергнуть его дары. Но если она принимала подношения Ли Хунчжана, как ей было отказать в подобной любезности остальным подданным? Дни рождения, знаменующие переход в следующее десятилетие жизни, считаются в Китае главным событием, отмечаемым подношением даров, но ее пятидесятилетие выпало на войну с Францией, и пришлось наложить запрет на подарки. Стоит ли ей снова отказать себе в таком удовольствии? Преодолеть соблазн у нее не хватило сил. Спустя несколько дней упорной борьбы с собой вдовствующая императрица убедила себя в том, что получение подарков на день рождения в условиях войны никак не противоречит здравому смыслу. Снова сыграл свою роль самообман последних лет, когда Цыси успокаивала себя тем, что хищение относительно небольших сумм в год из сметы на наращивание сил флота на том же флоте никак не отражается. Теперь она фактически отменила свой собственный указ, а потом послала евнухов, дабы те объявили сановникам выше определенного ранга о том, что при наличии большого желания те могут преподнести вдовствующей императрице свои подарки.

Ее слова моментально вызвали беспокойство среди высшего состава вельмож при дворе. Кое-кто из них, например императорский наставник Вэн, заявили, что не подготовили ничего, так как буквально следовали положениям собственного указа вдовствующей императрицы, а их восхищение ею в любом случае невозможно измерить «физическим предметом» (как следует из изречения Конфуция). Но общая тенденция проявилась: все стали ломать голову, что бы преподнести виновнице торжества, а Вэн и еще кое-кто назначил доверенное лицо для поиска достойного Цыси подарка. Увидев, что допустила ошибку, Цыси сразу же вдогонку выпустила указ, с помощью которого попыталась объясниться: она сочла неправильным для себя проявить пренебрежение к добрым намерениям народа. Но урон она уже нанесла. Боевой дух, которого у придворных и без того не хватало, совсем сходил на нет. Роберт Харт сообщил в письме: «Дела здесь складываются совсем худо. У сановников отсутствует желание воевать, и всеми овладевает отчаяние. Все на самом деле выглядит из рук вон плохо, и если японцы не примут протянутую «оливковую ветвь», то я не представляю, как мы из этого выкарабкаемся…»

Японцы отказались от протянутой им «оливковой ветви». Оставив предложение британцев без ответа, они предприняли штурм китайских пограничных оборонительных позиций, которые рухнули как карточный домик. К 27 октября японцы проникли внутрь территории Китая. Цыси запоздало пыталась исправить ситуацию. Она предложила потратить на военные цели еще 2 миллиона лянов серебром. Но таким жестом она таки не смогла спасти ни исход войны, ни собственный авторитет. Пусть даже скромные ритуалы, посвященные дню ее рождения, прошли под грохот барабанов японской армии на марше. Эти праздничные мероприятия послужили фасадом, который ей пришлось возводить: их отмена приравнивалась к объявлению о национальной катастрофе, способной вызвать в империи народную смуту. Но даже с помощью предписанного величия не получилось развеять мрачной и унылой атмосферы.

Представители западных держав занимались тем, что злословили и презрительно заявляли, будто Китайская империя лишена решимости дать хотя бы одно достойное сражение. Здесь якобы способны только на празднование дня рождения под фанфары. Цыси стремительно теряла былую репутацию. В дневнике Роберта Харта появились ироничные замечания, его прежнее преклонение перед вдовствующей императрицей теперь ушло: «Быть может, нам придется отмечать день рождения вдовствующей императрицы (7 ноября) взятием Ляояна. Я так думаю, что к этому дню [японцы] могут дойти до Мукдена!» Ляоян находится как раз в середине Ляодунского полуострова на юге Маньчжурии рядом с Кореей, а Мукден – это древняя столица Маньчжурии, расположенная дальше на север.