Императрица Цыси. Наложница, изменившая судьбу Китая. 1835—1908

Великий князь Цюнь с остальными сановниками не только убили возлюбленного Цыси, но к тому же послали ей предупреждение о недовольстве некоторыми радикальными переменами, претворяемыми ею в жизнь. Наряду с предоставлением евнухам достойного положения в обществе она заметно для посторонних разрешала женщинам появляться на публике, в то время как обычаем им предписывалось находиться дома. (Британские дипломаты подвергались нападению на улице, и в них бросали камнями, если только появлялись в сопровождении женщин, хотя без женщин китайцы к ним проявляли дружелюбие.) Крошка Ань взял с собой в поездку сестру, племянницу и нескольких женщин-музыкантов, и теперь их всех сослали в дикие северные края в качестве рабынь сотрудников пограничной стражи. На преследование лично Цыси сановники не решались. Никто не осмеливался бросить ей вызов. Ее достижения выглядели грандиозными и высоко ценились всеми. Губернатор Дин сказал своим подчиненным о том, что при ее правлении в Китае начался «расцвет жизни, превосходящий даже успехи [славных] династий Тан и Сун». Они просто пытались ее предупредить, чтобы она не заходила слишком далеко. В любом случае ее отставка была уже близка. После венчания власть должна перейти к ее сыну.

Вслед за завершением всех казней, пока великий князь Цюнь со своими сторонниками переживали «искренний восторг», на Цыси навалился недуг и на месяц с лишним приковал ее к постели. Ее мучила бессонница, в ушах постоянно стоял звон, лицо ужасно распухло, ее непрерывно тошнило, часто рвало желчью. Императорские лекари установили китайский вариант нервного срыва – «ци печени выскакивало вверх, то есть в противоположном направлении нормальному [нисходящему] каналу» – и несли круглосуточное дежурство около ее двери. Среди предписанных снадобий ей давали кровь монгольского дзерена, которая якобы помогала избавиться от опухоли. К концу года Цыси снова приступила к работе, но от рвоты желчью так и не избавилась. Такой мощной реакции организма на события от нее никто не ожидал: в конце-то концов, она же не кисейная барышня; она хладнокровно, без малейшего признака физического или эмоционального перенапряжения, осуществила дворцовый переворот, а ведь ей грозила смерть от тысячи порезов.

Теперь ей явно досаждали сердечные терзания. Только любовь могла спасти ее от душевного опустошения.

Ее сын молился о восстановлении благополучия матери и добросовестно посещал ее. Однако ребенок не мог принести утешения своей родительнице. Она казалась безутешной. Покой ей приносила только музыка. Почти целых десять лет она не могла позволить себе наслаждаться ею вволю. После кончины мужа, в соответствии с принятыми при дворе правилами, все развлечения запрещались на два полных года. Когда этот срок закончился, под общим нажимом ей пришлось продлить запрет еще на два года до погребения его тела. Даже потом оперы ставили только в Запретном городе, да и то лишь по великим праздникам. Теперь, как будто наперекор всем бедам, Цыси потребовала ставить оперы каждый день, и в ее покоях практически без перерыва звучала музыка. Лежа в постели разбитая недугом, под музыку, заглушающую ее скорбь, она размышляла: как наказать человека, яростнее всех настаивавшего на казни Крошки Аня, того, кто организовал его травлю, то есть собственного деверя великого князя Цюня?

Казни Крошки Аня и его сопровождения было достаточно, чтобы у Цыси навсегда пропало желание обзавестись любовником. Любовник слишком дорого ей стоил. Сердце ее теперь закрылось. На модернизации Китая это событие тоже сказалось, и на ближайшие годы ее по большому счету застопорили, так как ей пришлось преодолеть путь, полный трудностей.

Глава 8 Китайское возмездие Западу (1869–1871)

Великий князь Цюнь числился самым первым и самым надежным союзником Цыси, когда десять лет назад она затевала дворцовый переворот. Им двигало желание отстранить от власти группу бездарных глупцов, которых он винил в поражении империи и смерти его брата императора. В отличие от Цыси у него отсутствовали намерения по смене государственной политики, но при этом он желал усиления своей страны, чтобы в один прекрасный день воздать западным державам должное за их злодеяния в Китае. Его поддержка Цыси во время ее прихода к власти и сотрудничество с ней на протяжении всех этих лет осуществлялись на том основании, что она, казалось, хочет того же самого.