Императрица Цыси. Наложница, изменившая судьбу Китая. 1835—1908

Но даже Хун Цзюнь не мог сохранить полную независимость от своего нового окружения. Сначала он с негодованием отказывался надевать европейские носки. Потом обнаружил, что они несравненно удобнее грубых хлопчатобумажных поддевок, привезенных им из дому, и отказался от дальнейшего сопротивления. Когда пришло время проститься с Берлином, он купил в подарок вдовствующей императрице ледяные салазки.

К середине 1880-х годов при постоянном напоминании сановникам со стороны Цыси, требующей не допускать «никаких проволочек!», из Пекина стали активно отправлять чиновников в путешествие по миру для изучения европейских институций, а также традиций с прицелом на реформирование собственной политической системы. И когда теперь в министерства поступали заявки на участников делегаций, в желающих недостатка не было. То есть картина по сравнению с десятком предыдущих лет кардинально поменялась. Общение с представителями Запада больше уже не считалось делом трудным или постыдным. От желающих поступить на работу, связанную с иностранцами, отбоя не было. Авторы заметок в частных дневниках и газетах с восторгом отмечали буквально тектонические сдвиги в китайском обществе. Первые ласточки новизны появились даже в системе священного императорского испытания чиновников, по которой на протяжении тысячи лет определялась политическая и общественная структура Китая. Кандидатам на командировки за рубеж во время экзаменов предлагали написать очерки на такие темы, как «Железные дороги», «Оборона страны», «Торговые порты» и «История взаимодействия Китая с западными странами со времен династии Мин». Предметы эти служили расширению кругозора, становясь поощрением для народа на приобретение новых знаний и вызывая новые мысли. Кое-кто из кандидатов находил такие изменения сбивающими с толку и побуждающими к борьбе за приобщение нового к старому. Один из них даже утверждал, будто суть химии и паровых машин можно узнать из учения конфуцианского мудреца IV–V веков до новой эры учителя Мо (Мо-цзы).

Одной из групп народа, которой пошла на пользу активная дипломатия цинского режима, можно назвать жертв работорговли, начавшейся в конце 1840-х годов. Сотни тысяч таких несчастных проживало в основном на территории Кубы и Перу. Для изучения условий их жизни в 1873–1874 годах цинским правительством были отправлены комиссии. С Кубы поступил такого рода отчет соответствующей комиссии: «Восемь человек из десяти заявили, что их насильно увезли или заманили… по прибытии в Гавану их продали в рабство. большинство рабов стало собственностью владельцев сахарных плантаций. проявленную к ним жестокость… можно назвать безмерной и. даже невыносимой. Труд на сахарных плантациях тоже представляется слишком тяжелым, а питание работников недостаточным; продолжительность работы чрезмерной, а наказание палками, хлыстами, цепями, колодками и т. д. и т. п. доставляет страдания и калечит. За последние годы большое число рабов погибло под ударами надсмотрщиков, умерло от ран, а также повесилось, перерезало себе горло, отравилось опиумом, бросилось в колодцы и котлы для выварки сахара [варочные котлы]».

В Перу обнаружилось, что отношение к рабам там такое же ужасное. Когда в 1875 году Цыси снова пришла к власти, дипломаты из Пекина вели переговоры с представителями этих двух стран по поводу облегчения жизни таких тружеников. Она обратила внимание своих дипломатов, которыми руководил наместник Ли, на следующее: «Вам нужно найти пути обеспечения такого положения вещей, при котором подобные издевательства над китайцами окажутся под запретом и прекратятся». По условиям заключенных впоследствии соглашений чернорабочих невольников освободили, а торговлю ими запретили. Цыси назначила одного из своих лучших дипломатов Чэнь Ланьбиня, отличившегося в качестве главного дознавателя на Кубе, послом в США, на Кубе и в Перу, главная задача которого заключалась в освещении жизни переселенцев из Китая.