Императрица Всероссийская Елизавета Петровна

Но для сторонников Елизаветы это уже был более чем серьезный сигнал. Наверное, и сама принцесса поняла это. Арест Лестока, если бы правительство решилось на это, означал бы полное крушение всех надежд, расправу и с самой Елизаветой, и с ее близкими. Лесток прямо заявлял, что пытки он не выдержит. Для большей убедительности он изобразил на одном листе бумаги принцессу Елизавету в монашеском одеянии и в окружении пыточных орудий, а на другом – ее же, но в императорской короне. Явившись к ней 24 ноября, он предъявил оба рисунка и будто бы сказал: «Выбирайте!» Одновременно агитаторы пошли в гвардейские казармы. А там многие только и ждали сигнала. Уже к вечеру в окружении Елизаветы знали, что гвардия готова выступить в ее поддержку.

Итак, начало переворота и его успех зависели главным образом от соотношения сил в столице, степени влияния действующего правительства и решимости его противников. Прежде всего решение должна была принять сама Елизавета. И она наконец решилась.

Переворот 25 ноября 1741 г.

В ночь на 25 ноября Елизавета не ложилась спать. К ней во дворец съезжались ее приверженцы – Шуваловы и Воронцовы, родственники Скавронские и Гендриковы. Разумеется, здесь же был и Алексей Разумовский. Чувствуя силу на стороне Елизаветы, здесь появились и наиболее дальновидные люди из окружения Анны Иоанновны. Например, Василий Фёдорович Салтыков, дядя почившей императрицы. Близкий родственник правящей пока «фамилии», он все же счел за благо перейти на сторону Елизаветы, что и сделал одним из первых.

Елизавета долго молилась. Говорят, что именно в этот момент она дала обет не применять смертную казнь, если ей будет суждено стать императрицей. Наконец она надела кирасу (металлический защитный панцирь, боевое облачение воинов тяжелой кавалерии – кирасир), взяла в руки серебряный крест. Ее постоянно подбадривал преданный врач Лесток, который в этот момент возложил ей на шею орден Святой Екатерины. Этот высший (и единственный) женский орден империи учредил Пётр I, первой была им награждена мать Елизаветы.

Портрет императрицы Елизаветы Петровны. Художник И. Я. Вишняков.

На улице уже ждали сани. В сопровождении нескольких приближенных и гвардейцев Елизавета отправилась в слободу Преображенского полка, находившуюся на юго-восточной окраине города. Центром слободы, своего рода канцелярией и штабом полка была съезжая изба, куда и подъехали сани. Находившийся на посту часовой поднял было тревогу, стал бить в барабан. Но Лесток, соскочив с саней, кулаком пробил барабан, часового повалили на землю и обезоружили. Так же быстро был обезоружен и прибежавший на шум дежурный офицер, впрочем, он и не оказал серьезного сопротивления. Со всех сторон к съезжей избе сбегались гвардейцы. В основном это были солдаты и унтер-офицеры, которые проживали здесь в казармах. Офицеры полка жили в городе на своих квартирах и в ту ночь не успели к началу переворота. Так случилось, что поддержку Елизавете в данный момент оказали солдаты, вчерашние крестьяне. Но это не означает, что русские дворяне, офицеры гвардии остались в стороне. Напротив, по мере развития событий никто из них не пытался им препятствовать, вскоре выяснилось, что вся гвардия и весь столичный гарнизон, подавляющая часть дворянства и офицерства готовы поддержать Елизавету. Но отсутствие офицеров в ходе самих событий позволяет считать, что сама принцесса, молодая тридцатилетняя женщина, не только решилась на захват власти, но и лично возглавила верные ей войска, повела их на штурм.

Возле съезжей избы собралось не менее трехсот преображенцев. На первых ролях здесь была рота гренадер, то есть наиболее сильных и рослых пехотинцев, метавших в бою гранаты, отсюда и название этих солдат. Гранаты в то время представляли собой довольно увесистые металлические ядра, начиненные порохом, которые поджигали и бросали. В тот момент, правда, метание гранат не понадобилось.

По свидетельству современников событий, оставивших свои воспоминания, Елизавета обратилась к собравшимся гвардейцам с вопросом, знают ли они, кто она. В ответ те дружно прокричали, что перед ними дочь Петра Великого. С еще большим воодушевлением они выразили готовность пойти за ней против ее врагов, тут же принесли присягу на кресте, который был в руках Елизаветы. Единственное, о чем их просила принцесса, – не проливать напрасно кровь. И это удалось – переворот прошел практически бескровно.

Из Преображенской слободы несколько сотен гвардейцев вслед за санями, в которых находилась Елизавета, двинулись в центр города. Прошли по всему Невскому проспекту и Адмиралтейской площади, где до Зимнего дворца оставалось не более двухсот метров, принцесса вышла из саней и пошла пешком, а сопровождавшие ее солдаты – бегом, как и следует во время штурма. Было холодно и еще совсем темно. Елизавета не поспевала за бегущими солдатами, тогда два рослых гренадера подхватили ее, подняли на свои плечи и понесли.