Имперец. За Державу обидно!

По всему расположению стрелков спорадически вспыхивали отдельные перестрелки. Народ лихорадочно опустошал магазины своего оружия, расстреливая каждую подозрительную тень. Нередко в пылу боя они стреляли и в сторону своих соседей. И очень часто выпущенные наугад пули находили свою жертву. А невидимый стрелок, засевший в лесу, изредка вносил свою лепту в общий хаос, подстреливая то одного, то другого. Наконец даже до самых упертых начало понемногу доходить, что самое лучшее, что можно придумать в данной ситуации, – это отойти в сторону и освободить дорогу человеку, идущему из леса. Поддерживая друг друга и волоча за собою раненых, они оттянулись на фланги. Ощетинившись стволами, попрятались по различным ямкам, приготовившись подороже продать свою жизнь. Но покупателей на это в данный момент не нашлось. Еле заметная темная фигура проскользнула мимо лежащих на земле людей и бесшумно растворилась в лесу.

Прошло около часа. Ни одного выстрела не прозвучало со стороны леса. Не шевельнулась ни одна веточка, и никакой подозрительный звук не нарушил лесную тишину.

– Ушел? – повернулась к своему соседу светловолосая девица.

– Да вроде бы. Во всяком случае, я не слышу ничего.

– Валить надо отсюда, – вмешался в разговор третий, коренастый парень с револьвером в руках. – Я не знаю, кто это такой был, но если следом за ним идет хотя бы еще один такой же деятель, то пусть Учитель ловит его сам. Сколько раз мы стреляли по этому типу?

– Я почти все патроны расстреляла, пять штук только и осталось, – покачала револьверным стволом девушка.

– И как?

– Каком кверху! Чего спрашиваешь, сам не видел?!

– Да я как-то не особо сомневался в результате.

– А сам-то? Можно подумать, ни разу не выстрелил? Что ж ты у нас – такой храбрый да меткий, а так опростоволосился? Как на тренировках по мишени лупить, так ты первый. А в реальности?

– Да уж получше некоторых!

– Да? Я что-то не вижу тут тел поверженных врагов. Может, покажешь?

– Не только показать, я и указать могу.

– Это на что же?

– А ты, голуба, забыла, с кем говоришь? Забыла свое место в коммуне?

– У меня еще склероз не наступил. И зрение в порядке. Я тоже могу кое-что интересное вспомнить на общем собрании. Кто-то у нас меткий да опытный очень даже ловко по кустикам прятался в то время, как все остальные воевали. Не напомнишь мне, кто это такой был?

– Смотри, я не только напомнить, но и припомнить могу.

– А я хоть, как ты говоришь, окривела, с такой дистанции и спьяну не промажу, – револьверный ствол в руках девушки недвусмысленно качнулся. – И все остальные меня поддержат, между прочим.

Коренастый дернулся было рукой к обрезу, и в ту же секунду щелкнул взводимый курок нагана.

– Э, хватит вам, – вмешался в разговор третий собеседник. – Успеете еще друг другу рога пообломать. Нам сейчас отсюда надо уйти целыми да ребят унести, кто еще жив. Потом бодаться будете. А то ведь и я в стороне не останусь, – и он убедительно покачал в воздухе револьвером.

– Ладно, – примиряюще выставил вперед ладони коренастый. – Все, хорош! Действительно, Влад правильно говорит. Надо раненых вынести. Кира, займешься перевязкой?

– Сделаю. А вы там посматривайте, чтоб никто из кустов не шарахнул чем-нибудь.

– Будь спок, – сказал третий. – Тут всем жить охота. Мне еще парочку вопросов кое-кому задать надо…

– Не тебе одному, – кивнула Кира.

Спустя пару часов засадники подвели итоги короткого безумного боя. Собственно говоря, боем это можно было назвать только с очень большой натяжкой. Большинство раненых и убитых были подстрелены своими же. Заполучить пулю из обреза в бок на коротком расстоянии – удовольствие много ниже среднего. Значительная часть раненых могла отдать Богу душу в любой момент. А те, кто еще имел хоть какие-то шансы на выздоровление, могли их реализовать только в том случае, если бы попали к врачу в течение самого короткого времени. Всего убитых было семеро и порядка двенадцати человек раненых. Причем большая часть из них весьма тяжело. Потери просто потрясающие, если учесть общую численность засадников. Сама та мысль, что им предстоит еще одно столкновение с кем-либо похожим, вызывала у них неконтролируемую панику. Нимало не заботясь о сохранности имущества, они в быстром темпе покидали в коляски мотоциклов кое-какие вещи, втиснули туда же часть раненых и в максимально быстром темпе рванулись в сторону поселка – кто пешком, а кто на технике. Увы, далеко уехать им не удалось: мотоциклы заглохли почти тотчас же. Ритуальное пинание колеса и дерганье проводов ни к какому результату не привело, моторы не желали заводиться. И поэтому, бросив все снаряжение, таща на руках своих раненых, засадники потопали к своему жилью напрямик через лес. Это даже нельзя было назвать отступлением – паническое бегство, и никак иначе.