Имперец. Живыми не брать!

Посты опрашивает? Ну и ладно, этот вопрос меня мало волнует. Раз уж наши смогли перехватить сигналы с видеокамер, так и с радиообменом, надо полагать, что-то изобрели.

— Четвертый — «Вышке»!

— В канале.

— Машина подошла. Связываемся с боевиками, они должны кого-то выслать навстречу. Готовность. Повторяю — готовность!

— Принял! Ждем команды.

Хлопает дверь аппаратной. На пороге здоровенный мужик в камуфляже. В руках — пулемет. Он подозрительно осматривается по сторонам и отступает внутрь. В дверях появляются двое.

— Ты им веришь? — Это худощавый парнишка в белом халате. На носу — очки в позолоченной оправе. Вот он — последний из дежурной смены!

— А у них выхода нет, — пожимает плечами второй, поджарый бородач в камуфляжной куртке. — Население они не вывели, других вариантов не осталось. Сейчас встречу Абу, тогда снова их вызову — пусть готовят вертолет. Он там точно есть, полчаса назад летал над городом, я видел. Так что ставь таймер на час. Нет, лучше на час двадцать. Мы уже успеем улететь.

— А я?

— С нами полетишь, естественно! Что я твоему отцу скажу? Что бросил сына уважаемого человека погибать от удушья? Мне смешно слышать такой вопрос!

Ага, так этот казачок — засланный? Уважаемый папа? Стало быть, от суда и тюрьмы отмажет? Ну-ну…

Под ногами боевика гудят металлические ступени лестницы, он спускается вниз. Из комнаты охраны выходит еще один, вскидывает на плечо автомат. И «сладкая парочка» топает вниз — к воротам.

— «Вышка» — четвертому!

— На связи.

— Выходят двое. Главарь боевиков и сопровождающий. Главарь — бородатый.

— Принял. Начинайте.

— Всем «ежам»! Начали!

Вытаскиваю из кобуры АПСБ и подбираюсь к двери. Рыжий осторожно тянет ее на себя.

Есть! Не заперто!

Щель небольшая, но нам хватит. Лишь бы ствол пропихнуть.

Гулко бьет ПК, и в двери тотчас же появляются дырки — прочухался боевик в комнате. Сейчас этот деятель довернет ствол, и… стеночка в один-два кирпича для этого ствола существенной преградой не станет.

Резким движением выдергиваю из разгрузки трофейный стакан с гранатой и, приоткрыв дверь пошире, забрасываю его внутрь. Сейчас там кому-то поплохеет…

Я даже на площадку упасть не успеваю — внутри бабахает разрыв. Предчувствия меня не обманули: гранатный запал доработали для мгновенного подрыва. Стакан разбился — и нате! Ну, раз пошла такая пьянка… Киваю Рыжему, и он забрасывает внутрь еще одну гранату. Здесь нам жалеть и спасать некого.

Эхом грохочет взрыв внизу — ребята подорвали караульное помещение. Хлопают выстрелы — они ворвались внутрь. Пистолетные — это мои парни работают. У боевиков автоматы, с нами не перепутаешь.

Рыжий, пригнувшись к полу, ныряет внутрь. Я следом, надо его подстраховать.

В помещении царит хаос. Все перевернуто, оконное стекло заодно с рамой вынесло на улицу. Дым от разрыва понемногу вытягивается наружу, и становится видно пулеметчика. Он еще жив, бьется на полу и выгибается дугой. Не жилец — горло разорвано осколком, и разгруз на груди весь уже промок насквозь.

Щелкает выстрел Рыжего, и боевик замирает на полу.

Странное дело, но и очкастый деятель тоже жив! Хотя и очень плох, ему тоже прилетело изрядно. Основной удар пришелся ниже пояса. Он сидел за столом, а гранаты рвались на полу. Поэтому часть осколков задержал стол, за которым этот тип и расположился. Даже очки уцелели и все так же поблескивают золотом оправы.

Он скорчился на стуле и что-то шипит сквозь зубы.

Подхожу ближе.

— Бинт…

— Чего?

— Меня надо перевязать!

— Зачем?

— Вы не поняли?! Я же заложник!

Удивительным образом уцелевший ноутбук отображает сейчас картинку, передаваемую камерами слежения, в том числе лестницу, по которой все мы шли. И стоит этот ноутбук прямо перед очкастым.

— Твоя работа?

— Меня заставили!

— Угу. Папа попросил?

Он дергается, лицо его темнеет.

— Спешишь к нему? Вынужден огорчить — встречи не будет.

— Не имеете права! Вы должны оказать мне помощь!

— Как той девочке внизу?

— Это не я!

— Но ты видел?

— Я не мог им помешать!

— Мог. Главарь говорил с тобою уважительно, стало быть, послушал бы сына уважаемого человека. Ну, убили бы ее просто, зачем же так-то?

— А! Ей уже все равно…

— Мне тоже.

— Вы будете смотреть, как раненый человек истечет кровью?!

— Рыжий, ты тут человека видишь?

— Нет, командир. Не вижу таких. Покойников — этих наблюдаю.

— А они ведь не разговаривают?

— Нет. Должно быть, ветер шумит, здесь такой сквозняк…

Парень сует руку в стол. Нагибаюсь и прижимаю ее к углу. Так и есть — там у этого типа пистолет, и сейчас он сжимает его в руке. Вот и славно… Любая экспертиза найдет на нем твои пальчики — фиг кто-то теперь выставит очкастого невинной жертвой.

Какое-то время он еще дергается — не хочет помирать просто так. Ох и злобный же ты гаденыш…

Потом его рука слабеет, глаза начинают мутнеть. Все, отбрыкался. Очкастый обмякает на стуле.

На лестнице звучат шаги.

— Девять!

— Два! — откликается Рыжий. — Заходите!

В проеме двери появляется Граф:

— Командир, внизу чисто. Двое холодных.

— И у нас, — быстрый взгляд на парня, — тоже двое. Оказали активное сопротивление, стреляли…

— Понятно, — кивает боец.