Империя

Но время шло, и постепенно становилось все яснее, что вся эта шумиха не приносит никакого существенного результата. Мало того, через две недели после начала массовых выступлений ректоров высших учебных заведений собрали на совещание в Министерство высшего и среднего специального образования, где как-то совсем по-будничному были обсуждены практические вопросы реализации будущего закона. В бухгалтерии всех вузов пришли новые инструкции о порядке выплаты выходных пособий офицерам ликвидируемых военных кафедр. Военкоматы получили уже разработанные и утвержденные организационно-штатным управлением Минобороны инструкции о порядке реализации заявительного права альтернативной службы, а также солидно расширенный перечень организаций и учреждений, в которых эту альтернативную службу предстояло проходить. Из всего этого можно было заключить, что первоначальные предположения, будто этот закон был наскоком продавлен генералами через канцелярию Императора, глубоко ошибочны. Закон оказался настолько хорошо проработан организационно, что сразу стало ясно — он готовился давно и тщательно. К тому же и массовые акции пошли на убыль. Погуляв и пошалив пару недель, большинство студентов вернулись в аудитории, тем более что на носу была сессия. И это в одночасье изменило настроения парламентариев. Запросы и возмущенные выступления как-то быстро сошли на нет. Более того, поправки к Закону без особых задержек прошли первое чтение. Прибывший в Думу солидный десант офицеров Минобороны почти два дня терпеливо отвечал на вопросы законодателей как в зале заседаний, так и торча часами в кабинетах руководителей фракций и комитетов, разъясняя, доказывая, вычерчивая графики и развешивая таблицы.

Прохождение законопроектом первого чтения вызвало еще один всплеск массовых выступлений, но он был чуть ли не на порядок жиже первоначального. Видовнев понял, что его звездный час подходит к концу. Он мотался с канала на канал, выступал, обличал, предостерегал, но предложений поучаствовать в передачах приходило все меньше и меньше. Палаточный городок перед Министерством обороны по-прежнему существовал, и гологрудые студентки все так же демонстрировали свои «убеждения» прохожим, но это уже больше напоминало фарс. А после того как три центральных канала показали «круглый стол» с выпускниками Терранского университета, во время которого все внезапно вспомнили, что непременной традицией этого без сомнения лучшего и престижнейшего высшего учебного заведения страны является то, что абсолютно все его выпускники проходят службу в армии, утверждения Видовнева, что служба в армии оглупляет и отупляет, стали выглядеть просто смешными. Да и вообще практически все его аргументы в свете того, что рассказали терранцы, полностью утратили убедительность и звучали нелепо. И вот в печати появилась программа реорганизации Вооруженных сил. Видовнев понял, что это, образно говоря, последний гвоздь, забитый в крышку его гроба. И тогда он решился на отчаянный шаг — объявил, что требует личной встречи с Императором, во время которой попытается убедить его не совершать столь ошибочного, по его мнению, шага, а до той встречи объявляет бессрочную голодовку. Но и этот демарш не принес сколь-нибудь ощутимого успеха.

По результатам проведенных исследований общественного мнения, поступок Видовнева одобрило только пять процентов населения. Среди лиц не старше двадцати пяти лет таковых нашлось чуть больше — двенадцать процентов, а большинство остальных считало, что Видный (как его окрестили в молодежной среде) приборзел. А вот процент негативно относящихся к новому варианту закона резко упал — в данной возрастной категории — с восьмидесяти до тридцати шести. Причем даже среди тех, кто по-прежнему относился к нему негативно, число категорически не приемлющих составляло всего три процента, остальные были настроены более спокойно. Но неожиданно для всех спустя всего три дня после громкого заявления Видовнева Император объявил, что готов с ним встретиться. И рейтинг Видовнева тут же вновь подскочил. В течение трех дней, предшествующих встрече, он успел дать два десятка интервью, поучаствовать в пяти информационно-аналитических программах и выступить на организованном на скорую руку митинге в палаточном городке, который транслировался, полностью или частично, по двадцати пяти каналам. И вот теперь он мерил шагами приемную Императора, ожидая, когда наступит назначенное время. Видовнев понимал, что должен выжать из этой встречи все, что только возможно. Ибо она может стать либо его триумфом, либо его могилой…

Встреча началась довольно благожелательно. Император предложил чаю, спокойно и внимательно выслушал его пламенный монолог, попутно прихлебывая чай из своей чашки, а когда Видовнев начал повторяться и оттого слегка запинаться (Видовнев слыл блестящим полемистом, но в этот раз собеседник просто слушал, не споря и не поддакивая), отставил чашку и вежливо поблагодарил за «четко и понятно изложенную точку зрения». А затем заговорил сам: