Империя

Только теперь Форкингем заметил позади магистра маленькую фигурку. Присмотревшись, он понял, что пленник Зоарха мальчик лет двенадцати, закутанный в чёрную ткань, словно в кокон, дававший ему возможность лишь ходить, да и то с трудом. Спутанные волосы падали низко на лоб, почти закрывая глаза. Один раз он вскинул лицо, окинув взглядом окружавших людей. И снова быстро наклонил голову. Форкингему показалось, что глаза мальчика наполнены какой-то отрешённой, бесконечной тоской. На миг секретарь подумал, что должен был где-то видеть мальчика раньше, но затем это ощущение исчезло. Удивительно, подумал секретарь, что мне так больно его видеть таким… словно он… как будто я представил на его месте Алису! Глаза! Его глаза просто отравили меня тоской!..

— Освободите его, я дам любую клятву, что вы вольны будете уйти, куда хотите.

— Не-е-ет! — злобно прошипело яйцо-голова. — Он мне ещё понадобится.

— Но зачем, дьявол вас возьми?!

— Потом… потом узнаете… господин секретарь. Пока что… Счастливо оставаться! — И магистр заковылял вверх, увлекая за собой мальчика.

— Ради бога, не издевайтесь над ним! — беспомощно прокричал в темноту Форкингем.

— Это всецело будет зависеть от вас, дорогой друг… Передавайте привет её высочеству…

Башню поглотила тишина. Бессильные что-либо предпринять, Форкингем и его агент стояли так довольно долго, наконец, сэр Рид всё же решился нетерпеливо кашлянуть. Форкингем встрепенулся.

— Принцесса, наверное, меня заждалась. Идём, Рид.

Уже почти у самого выхода они услышали неясный шум снаружи, он всё усиливался, вскоре можно было различить человеческие голоса, лязг металла, грохот, глухие удары. Форкингем в растерянности замер, так и не сумев для себя определить природу звуков, но Рид объяснил, что именно такой шум характерен для многочисленных армий отсталых планет, а значит, башня в осаде, и выбраться отсюда будет трудновато.

— Почему? — спросил Форкингем.

— Этим людям невозможно объяснить, кто мы, разве что, придётся употребить фототроны, чтобы многочисленные жертвы убедили убраться прочь остальных. Конечно, есть ещё подземные переходы, и знай я их так же хорошо, как епископ… да, между прочим, а где он?! Я совсем забыл о нём, боюсь, подлец-инквизитор улучил момент и удрал. — Рид быстро спустился вниз, оттуда послушался его сокрушённое восклицание. — Дьявол, ну конечно, остались только ремешки… Надо же, я плохо обыскал, наверняка у него было припрятано что-то режущее. Ну ладно, он никуда не денется, а вот нам, пожалуй, стоит переждать самое горячее время здесь, пока Гисбулт не разграбит замок. В подземелья его храбрецы вряд ли сунутся…

Форкингем в сомнении задумался. С одной стороны, принцессе не угрожала непосредственная опасность. Алиса обещала не покидать флайер, а Форкингем достаточно хорошо её знал, чтобы быть уверенным, что принцесса не совершит опрометчивых поступков. Но на сердце было тревожно.

— Подождём ещё час, — сказал он. — И если к тому времени толпа не разойдётся…

* * *

Сколько миров в безграничной Вселенной? Сколько звёзд и галактик, таящих непознанное? Разве возможно какому бы то ни было разуму познать их все? Карабандуру, Повелителю миров, известно многое во Вселенной, а Бог, когда желает, обращает взор своего могущественнейшего вассала в тот или иной край её. Он знает всё, но делает лишь то, в чём мудростью судеб сокрыто движение вперёд, к вершине бытия…

Часть четвёртая Финал. Оранжевое и фиолетовое

глава 1

Есть к западу от Эвклоны, столицы одной из трастильских колоний, замок, забытый людьми. Небольшой — всего лишь широкая круглая башня в три этажа да низенькая обветшавшая пристройка с подслеповатыми бойницами, сложенная из неровных глыб песчаника, источенных водой, морозом, солнцем и ветрами. В щели между камнями в ненастье свободно проникали ледяной воздух и брызги дождя. Сверху пристройка крыта могучими плахами, казалось, свитыми из тугих, жилистых прутьев, они не боялись ни дождя, ни солнца, но щели и там законопачены плохо.

Внутри башня выглядела пригодной для жилья, во всяком случае, дождь и ветер не могли так свободно проникать во все уголки.

Издали же замок выглядел как классический приют бедного рыцаря, будто сошедший с картины романтичного художника. Особенно хорош он был в часы заката, когда вся окружающая каменистая степь делалась красновато-пепельной, пространства удлинялись, вытягивались тени, приоткрывался горизонт, воздух становился до странности зыбок и невесом.

С северной стороны в башне имелась единственная дверь, массивная, обитая листами меди, с крошечным оконцем в метре от земли и фонарём над нею. Дороги к замку не было, только тропинка, еле заметная на пыльной равнине, вела куда-то за горизонт…