Империя

— Ох… — весь пыл Эрхена разом улетучился. Упоминание Императора вернуло его с небес на землю.

— Не все потеряно, мой мальчик, не все потеряно, — вновь улыбнулся ему Балор, — ты, кажется, забыл кто ты такой.

— Я? — Эрхен удивлённо взглянул на него.

— Ты ближайший к Императору человек — его сын, и только тебе будет по силам переубедить его в этом вопросе.

— Но дядя, если я осмелюсь заговорить с ним на такую тему… даже не знаю, что он сделает. Вполне вероятно, он просто сошлёт меня на служение в какой-нибудь храм на пару лет, а то и больше.

— Эрхен, ты будущий Император, — улыбка исчезла с лица Балора, а в голосе появились стальные нотки, — и если ты будешь поступаться интересами своего народа из-за собственного страха и нерешительности, то ты никогда не сможешь принять на себя правление этой страной. Ты должен быть сильным и уметь отстаивать своё мнение, ведь если ты не сделаешь этого сейчас, то не сможешь сделать уже никогда. Страх перед гневом отца укоренился в тебе слишком глубоко, и теперь пришло время вырвать его с корнем.

— Ты… ты думаешь, я справлюсь?

— Ты справишься. Я знаю это. Ты сможешь победить страх, и сможешь убедить Императора. В тебе есть та сила, что помогла твоему отцу победить Узурпатора, воспользуйся ей, ради своего народа.

Мгновенье Эрхен смотрел в глаза Балора, а затем поднялся со своего места и сказал:

— Я сделаю это, дядя.

* * *

Это утро началось для Императора, как и все прочие. Проснувшись, правитель подошёл к зеркалу и смотрел на своё отражение, подивившись тому, насколько сильно он изменился за эти годы. Дело было даже не в бороде, которую Император отпустил пару лет назад. Он смотрел на своё лицо и видел стареющего мужчину, который уже прожил большую часть отведённой ему Богом жизни. Появилось множество новых морщин, а в глазах отражалась многолетняя усталость.

Но он не стал долго разглядывать себя в зеркале. Торопливо умывшись, Император оделся и отправился в личную молельню. Это была небольшая комнатка, где на стене был изображён старик в белых одеждах, воздевший руки к небесам — Единый Бог. Напротив него стоял алтарь, перед которым Император опустился на колени. Здесь он говорил с Богом. Это место было его отдушиной, где он всегда мог найти покой и просветление, когда более всего в них нуждался. Но сейчас, Господь не пожелал принимать молитву своего грешного слуги. В молельню зашёл Эрхен.

Принц в нерешительности замер в проходе, словно раздумывая, прервать ли молитву отца или же подождать. Его явно привело сюда что-то очень важное, и ради этого Император все-таки решил отложить свою утреннюю молитву. Встав с колен, он посмотрел на сына и спросил его:

— В чём дело Эрхен? Почему ты пришёл ко мне?

— Отец, я пришёл, чтобы поговорить с тобой о жителях Соладара, — Эрхен посмотрел в глаза Императора, и то, что он не увидел в них, ставшего уже привычным осуждения, вдохновило принца продолжить, — о тех самых людях, что вверили тебе правление Империей.

— Правителем Империи сделал меня Единый Бог, и никто иной, — сказал Император, — но говори, что ты хотел сказать мне о жителях города?

— Когда ты только стал Императором, первым же твоим указом была полная и безоговорочная отмена всех видов рабства в стране, — сказал принц, — ты говорил тогда, что каждый человек в Катарской Империи рождается свободным и свободным же умирает.

— Да, это мои слова, — кивнул Император, — но я не понимаю, к чему ты клонишь? Ты знаешь о ком-то, кто нарушает этот закон? Видит Бог, преступник понесёт заслуженное наказание!

— Отец, ты и есть этот преступник, — сказав это, Эрхен на секунду замолк, словно ужаснувшись тем словам, что сорвались с его уст, но отступать было уже поздно, и он продолжил. — Ты пытаешься посадить людские души на цепь, позволяя верить им только в Единого Бога, и при этом не даёшь им узнать о других религиях. Человек рождается свободным, отец, а это значит, что никто не вправе ограничивать его душу. Никто не может говорить ему какому Богу молиться. Ты позволил Красным жрецам проповедовать в Империи, да это был верный шаг, но одновременно с этим, ты почти полностью закрыл им доступ в Соладар. А ведь это столица! Самый населённый…

— Довольно! — с отвращением бросил ему Император, — я заключил этот договор только потому, что свято верил в силу своих людей. Я думал, что они могут противостоять этим южным сказкам, но сейчас я вижу, что яд Красных жрецов куда сильнее, чем я предполагал. Я вижу, что даже мой сын поддался их тлетворному влиянию! Договор с южанами будет расторгнут, а все до единого жрецы будут выдворены прочь из Империи!

В голове Императора начали зарождаться странные мысли, словно бы чужие, но одновременно с этим его собственные:

«Проучи его! Покажи ему, что бывает с теми, кто выступает против тебя!»

— Послушай же меня, отец! — взмолился Эрхен, взяв его за плечи, — люди сами должны выбирать свою веру, никто не вправе им указывать!