Империя

— Лорд Валор мёртв. Отравлен. Власть в провинции приняла его дочь — Велена.

— Кто?.. — Элу стало тяжело дышать, он с силой сжал подлокотники трона. В глазах помутилось, и только один вопрос пылал в его разуме, — кто?!

— Брат, — воин со страхом и отчаяньем посмотрел на своего Императора, — информация не проверена, мы не знаем, как это произошло, и судить можем только со слов этой самой Велены.

— КТО?! — буквально взревел Элхарт, вскочив с трона и в несколько шагов преодолев расстояние, отделявшее его от ангатара. Император схватил воина за ворот нагрудника и буквально поднял над землёй. — Имя убийцы! Кто отравил его?!

— Балор! — в глазах ангатара читался настоящий ужас, он ещё никогда не видел Императора в такой ярости, — она говорит, что это Балор!

Эл отшвырнул его прочь.

— Найдите его! Достаньте из-под земли и приведите ко мне!

* * *

«Вот так. Ещё вчера ты был героем, прославленным воином, сразившим в честном бою вождя этих проклятых варваров, а теперь… Теперь ты, считай, мертвец», — думал Арекн, постукивая костяшками пальцев по холодным камням. Его бросили в эту сырую темницу всего неделю назад, и если в начале этого заключения у бывшего легионера ещё оставались хоть какие-то надежды на то, что его пощадят, то теперь он понимал все более и более ясно, что угрозы того ублюдка вскоре станут реальностью. Но как же до такого дошло? Как он оказался в этой тюрьме?

Во всём, разумеется, были виноваты женщина и выпивка. Получив увольнительную от самого генерала Коруса, Арекн отправился прямиком в Соладар, а мешочек с монетами приятно тяжелил его пояс. Тогда он только и мечтал о том, что напьётся самого лучшего вина и снимет самую дорогую шлюху из всех, что были в его жизни, и мечта эта была вполне близка к исполнению. По крайней мере, напиться ему удалось, да вот только когда дело дошло до шлюхи, всплыла небольшая проблемка. Арекну приглянулась одна черноволосая южанка, но так уж вышло, что на ночь с этой барышней претендовал какой-то дворянский сыночек. Ни на что не способный выскочка, которому слуги задницу подтирали после сортира. Уступать ему южанку солдат не хотел, а хмель легко заглушил голос, вопящий о том, что лезть к дворянским детям ему, простому легионеру, не следует.

Конечно же, он расквасил лицо этого выскочки, ведь куда мальчишке было тягаться с солдатом Императора? Да вот только результат у этой драки был совсем не таким, как предполагал тогда Арекн. Ночью, когда он вовсю развлекался с той шлюхой, в бордель ворвалась толпа стражников. Дальше была ещё одна драка, во время которой Арекн, кажется, даже убил одного из них, чем окончательно подписал себе приговор. В тот миг, когда его выносили из борделя, он увидел этого светловолосого гада с разбитым лицом. Тот ухмылялся и кричал Арекну о том, что тот теперь и недели не проживёт. Ну, хоть в этом он ошибся. Неделю его держали в этом гадюжнике, но с исполнением приговора никто не будет затягивать. К убийцам в армии отношение всегда было особенным, никто из них долго не топтал грешную землю.

Теперь же Арекну только и оставалось, что считать последние часы и дни своей жизни да слушать то, что происходило за массивной дубовой дверью его темницы. Если первое занятие было не самым радостным, то второе приносило хоть какой-то интерес, ведь пару дней назад в соседнюю камеру посадили ещё одного беднягу, который теперь чуть ли не каждый час кричал о том, какие все «членососы» и «говнюки», эти словечки перемежались с какими-то весьма заковыристыми южными ругательствами. Этот чудик ещё и не забывал требовать встречи с самим Императором. Иногда они с Арекном даже разговаривали. Правда, не очень часто, потому что чаще либо легионер пребывал в не самом лучшем настроении, и ему было совсем не до разговоров, либо на его соседа накатывало, и он начинал орать про то, какие все в этой чёртовой Империи говноеды. Второе случалось чаще.

И было ведь, за что проклинать весь белый свет, потому что этим соседом был никто иной, как лорд Балор, правитель Соладара и правая рука самого Императора. Когда он только вернулся в столицу после весьма утомительной поездки в северные провинции, на него тут же набросились чёртовы ангатары. А спустя пару часов он уже обнаружил свою персону лежащей на холодных камнях той самой тюрьмы, в которую он ещё в начале своего правления отсылал особо ретивых приспешников Узурпатора. Ему даже не сказали, в чём конкретно его обвиняют, чёрт побери!

С каждым днём, что он проводил в тюрьме, внутри Балора все сильнее закипала ярость. Если бы не этот мальчишка в соседней камере, то лорд Соладара уже наверняка свихнулся бы от злости и полного отсутствия понимания того, что вообще тут происходит. Но даже редкие беседы с Арекном уже не помогали к тому моменту, когда дверь в камере Балора со скрипом отворилась; он уже готов был без раздумий убить вошедшего и бежать на свободу. Только в последний миг он увидел, что перед ним стоял Элхарт.